Блеск и ярость северных алмазов. Александр Трапезников

Ломоносовского месторождения по оценкам специалистов требует капитальных вложений на сумму более 700 миллионов долларов, у Баранова таких денег нет. Ему надо подключать другие фирмы и корпорации, а также местные власти с их фондами.

      – Помимо строительства горно-обогатительного комбината в проект входит еще и создание целого населенного пункта на пятнадцать тысяч человек, – толково добавил подполковник Пискарев. – С развитой инфраструктурой. Однако ни того, ни другого нет даже в зачатке.

      – Поживем – увидим, – отделался псевдомудрой поговоркой Смирнов.

      – Так даже каких-либо телодвижений в эту сторону не наблюдается, – возразил Лоскутов. – Разработка месторождения находится в глухом тупике. Не говоря уж о строительстве поселка.

      – Может быть, потому и тормозится, что заранее знают – рабочие руки не понадобятся? – вступил в беседу Демидов. – Зачем деньги впустую тратить? Вот и ответ. Намеренная консервация проекта. Но в чьих интересах? Чувствую в воздухе тонкий аромат «Де Бирс».

      – Куда же без него, – согласился Ясенев, принюхиваясь. – И еще один любопытный и важный вопрос. «Севералмаз» в этом проекте не одиночка. Есть и другие компании, например, «Согласие». Но среди многочисленных владельцев и учредителей различных юридических образований нет, казалось бы, самого главного интересанта. «АЛРОССА». Почему?

      – А ведь эта якутская компания не только имеет самый большой стаж в разработке коренных месторождений. Она еще обладает и соответствующими технологиями, мощным оборудованием и квалифицированными специалистами, – резюмировал Демидов.

      – Ну, это вам в Москве должно быть лучше известно, почему? – снова отделался уклончивой фразой Смирнов. – Разбирайтесь в высоких правительственных кабинетах. Не наш уровень.

      – Разберемся, – пообещал ему Ясенев. И задал последний вопрос, чтобы «прощупать почву»: – Жаль, что с нами сейчас за столом нет полковника Тарланова, но, в общих чертах, каково его видение ситуации по «Архангельской алмазоносной провинции»? Спрашиваю просто, как коллег полковника. Вам знакомо его мнение?

      – Оно такое же, как и у всех нас, – после минутной паузы ответил Смирнов. И добавил: – Игорь Алексеевич дельный работник. Как к моему заму у меня к нему нет никаких претензий или нареканий.

      – Я не о том. Может быть, у него есть какой-то особый взгляд? Предложения? Свои «пять копеек»?

      – У нас все взгляды едины.

      – Так не бывает. Даже в ведомстве архангела Михаила и в пчелином улье они имеют свои оттенки. Ну да ладно, сам встречусь и переговорю.

      Лоскутов и Пискарев молчали. То ли не хотели говорить при генерале, то ли были согласны с ним. А может, ни то, ни другое. Но чувствовалось, что в самом коллективе архангельских чекистов фигура Тарланова стояла как-то особняком, типа изгоя или прокаженного. В Центре Ясеневу было запрещено идти на откровенный разговор с ним, но он решил все-таки в конце командировки нарушить это табу.

      После совещания