Инструкция к распаду. Владимир Евгеньевич Лазовик

и шумной семьи. И это представление было почти таким же отвратительным, как их обычное пятничное состояние, если не хуже – из-за своей лживости.

      Но Дайка… Дайка сияла. Она явно принимала все за чистую монету. Ей нравилось внимание, нравилась эта атмосфера «теплого» семейного круга. Она смеялась, отвечала, рассказывала о себе, чувствовала себя принятой и оцененной. Ее искренняя радость и легкое волнение были почти осязаемы.

      И странное дело – глядя на ее неподдельное удовольствие, Марк почувствовал, что его собственное раздражение и отвращение немного притупились. Ее наивность, ее неспособность или нежелание видеть фальшь, создавали вокруг нее какое-то защитное поле, которое частично гасило его внутренний мрак. Он все так же презирал эту комедию, но злость не разъедала его так сильно, как обычно. Ее присутствие, как ни странно, делало вечер терпимым. Не хорошим, но терпимым.

      Когда пришло время уходить, Дайка прощалась со всеми с искренней теплотой.

      «Спасибо вам большое! Мне было так приятно познакомиться!» – говорила она, и ее глаза светились счастьем.

      «И нам, деточка, и нам! Приходи еще обязательно!» – рассыпалась в любезностях мать, провожая их до двери.

      Они вышли на улицу, в ночную прохладу. Дайка взяла Марка под руку, все еще переполненная эмоциями.

      «Марк, у тебя такие замечательные родители! И тетя с дядей такие веселые! Мне так понравилось!» – щебетала она. «Я так волновалась, а они оказались такими… такими милыми!»

      Марк посмотрел на ее счастливое лицо. Милые. Веселые. Замечательные. Он видел совсем другое – видел заискивание матери, фальшивую бодрость тети, натужные шутки дяди. Видел отчаянное желание его семьи выглядеть лучше, чем они есть, перед его «приличной» девушкой. Но он не стал ее разубеждать. Зачем?

      «Я рад, что тебе понравилось», – сказал он ровно, даже позволив себе легкую улыбку.

      Он проводил ее до самого дома. Всю дорогу она рассказывала, как ей понравился салат Елены Викторовны, как смешно шутил дядя Игорь, какая приятная женщина его тетя Марина. Марк слушал, кивал, вставлял короткие фразы. Ее хорошее настроение действительно не дало его собственному рухнуть в привычную пропасть отвращения к миру.

      У ее подъезда она обняла его на прощание.

      «Спасибо за вечер, Марк. И за цветы». Она коснулась губами его щеки. «Позвони завтра».

      «Обязательно», – пообещал он.

      Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась в подъезде. Затем развернулся и пошел прочь. Спектакль окончен. Маска вежливости, которую он носил весь вечер, сползла, оставляя привычную холодную пустоту. Но сегодня она была не такой всепоглощающей. Дайка, сама того не зная, своей наивной верой в хороших людей ненадолго разогнала мрак. Забавно. И жалко.

      Ночная прохлада приятно остужала лицо после душной квартиры и приторного послевкусия семейного спектакля. Марк шел по знакомым улицам своего района. Фонари выхватывали из