Хроники Корвус Сильва. Ася Хоутен

лой и горелым мясом. Вязкий тëмный дождь падал с неба, но не мог потушить чуждый этому миру огонь. Не мог уже почти декаду.

      Сильвира поджала губы и отвернулась от пожара. Белым пятном она поплыла по чëрному лесу скелетов деревьев. В полыхающем городке, усеянном могилами, больше не было места живым. Когда-то это место стало её домом, теперь его отобрал единственный человек, которому она поверила. Вот и новый урок от мира: доверяй осторожно.

      Из темноты между деревьями выползали чëрные и вязкие, как стылая грязь, бестии – призраки межгранья, озлобленные низшие демоны. Сильвира не играла с ними, не медлила. Её ярость обращалась светом и резала созданий тьмы не хуже меча.

      – Будь ты проклят, Ви́кан, – прошипела она, вспоминая улыбчивого охотника.

      Раньше охотник на живность, теперь – за головами. Сильвира проклинала его за предательство, себя – за глупость. Поверить деревенскому! Как можно? Все знали, все предупреждали, а она тонула в его глазах и выгибалась от нежности прикосновений. Влюблённость затягивала очевидные факты розовым туманом, заставляла забывать, как мечтала заблудиться в лесу после всего, что делали такие же улыбчивые жители её родной деревни.

      Бестии не могли завладеть телами тех, кто чист разумом и духом, таких они сжирали без остатка и оставляли гнить грудой неопознанных костей. Викан впитал монстра, выделил ему место в своей душе. Он обратился чудовищем, страшнее которых не было там, где стеклянными кубиками сплывались миры живых и мëртвых. Госпожа Алтея запрещала проклинать людей, пока была жива. Но разве таких всë ещë можно назвать людьми?

      Смахнув с бледных щëк разводы от вечной гари, Сильвира подхватила подол платья и зашагала во тьму леса. Она придумает, как получше проклясть охотника, вершившего судьбы тех, кого теперь звали ведьмами. И гнев еë будет рокотать в веках, пока от бывшего возлюбленного и его потомков не останется лишь прах.

      Она плыла по ковру сухих листьев, не замечая, как палая листва вспыхивала под босыми ногами.

***

      – Ты всë сделал правильно.

      Ломаная тень появилась перед глазами. Обсидианово-чëрная, жидкая, она казалась грязной дождевой водой, которая текла без остановки, пыталась впитаться в землю и отравить. Бестия. Так она представилась, но для Викана имя не значило ничего. Перед ним пятном грязи плыла сама суть силы и власти. К ней хотелось протянуть руку и окончательно утонуть в вязкой тьме, которая затуманивала разум.

      С ночи их первой встречи Викан всë чаще терял воспоминания, в голове оставался только чëрный туман. Вот он встретился с тенью, а потом… Потом было что-то ещë. Что-то, после чего он обыкновенно приходил в себя, разглядывая безжизненное тело под ногами. Разглядывая и не испытывая даже капли сожалений. Только тень без хозяина и формы висела рядом, скалясь из темноты клыками цвета снега. С каждым днëм она становилась всë плотнее, всё грязнее.

      Викан посмотрел на свои ладони, покрытые пузырьками мелких ожогов. Что-то он делал не так, вера в это жгла затылок калëным железом. Но признать это он уже не мог.

      – Да… Всë правильно. Я всегда ненавидел ведьм.

Часть 2. Смерть убийцы 189X год, штат Вашингтон

      – Хороший сегодня день. Напоминает тот, когда я умерла.

      Клара привлекала к себе внимание всех в «Старой подкове». Хрупкая и неуместно красивая, она выделялась в грубом и простом убранстве бара. Настоящая белая ворона в здании с низкими потолками и небольшими оконцами, деревянных столов, наскоро сколоченных из дерева, и сигаретного дыма, она была лишней в этом месте, но чувствовала себя его частью. Обычно сюда приходили усталые лесорубы, отдыхали за кружкой-другой пива, а эта молодая девица вальяжно устраивалась у бара и пила красное вино из бокала, который принесла сама.

      Бородатый рыжий Джон, хозяин бара, выгонял тех, кто притаскивал к нему в заведение свой алкоголь и закуски, чтобы не платить, но до знакомства с ней он не видел ни одного человека, который приносил свою посуду. Да и выгонять красивую девицу в сумрачную неизвестность… Джон бросил взгляд на маленькое оконце. По стеклу весь день с силой колотил дождь, за дверью стенал, как десятый младенец его соседушки Уилла, ветер. В такую погоду даже собак старались не выгонять, а она что-то там про хороший день бормотала.

      – У вас необычное чувство юмора, мисс Клара.

      Почему-то рядом с ней Джон начинал говорить вежливо. Всех эти «мисс» и «мистер» он, заслуженный работяга, не выносил. Всех других нежностей тоже. Даже уверял, что не знает таких слов. А тут вот выучил – в тот момент, когда их взгляды впервые встретились. Не у всех его посетителей глаза светились зелëным огнëм.

      Шутки ли… В баре шутки обычно звучали другие. Глупые, но безобидные вроде «Э, а сколько белок нужно, чтобы вкрутить лампочку?» Самой мрачной шуткой, которую слышали в стенах «Старой подковы», была история самого Джона. Месяц назад пьяный Томми Бергер, только переехавший в новый штат вместе с женой, заявился сюда и спросил, можно ли в этом местечке повеситься. Джон без лишних сложностей предложил прийти после закрытия. «Всегда готов оказать дополнительные услуги, но не на глазах других