К лучшей жизни (сборник). Владимир Киреев

приняты.

      Выходя из приёмной, пели:

      Из приёмной вышел я,

      Здравствуй, милая моя.

      Сбриты волосы с головушки,

      Узнала ли меня?

      А то так:

      Ты не стой, моя Матаня,

      У приёмного окна,

      Всё равно меня забреют, —

      Ты домой пойдешь одна.

      В день проводов пели:

      Рекрута – рекрутики

      Ломали в поле прутики,

      К огороду ставили:

      По милочке оставили.

      Подхожу к родному дому,

      Дом невесело стоит.

      Собрана моя котомочка,

      На лавочке лежит.

      Эти песни пелись и тогда, когда молодые рекруты уходили на фронты гражданской войны».

      Василию запомнились солдатские проводы на всю жизнь. Большими группами, пешком и на конях шли и ехали провожающие через деревню из дальних деревень. Отец Василия на войну не призывался: он потерял много зубов, и таких людей от солдатской службы освобождали. Старший брат Яков был ещё молод.

      Не забыл Василий и то, как дядя Сергей, мамин брат, провожал на войну единственного сына Ивана, как его жена, сидя на телеге, рявкала и голосила, рвала на себе волосы, но слезами горю не поможешь. Убили Ивана на войне.

      В первый год войны стали поступать в деревню письма с фронта. Кого-то ранило, того-то убили, тот-то попал в плен. И снова потекли слёзы. Матери, жены надеялись, что их сыновья и мужья ранены, могут прийти домой или вернуться из плена, но судьба многих была неизвестной.

      «В 1915 г. в деревню стали приводить военнопленных. В основном это были австрийцы, венгры и немцы. Большая группа пленных была расквартирована на Усте в помещичьих домах. Трудоспособные работали на химическом заводе, часть – на торфоразработках. Неспособные к физическому труду организовали сапожную мастерскую, которая обслуживала своих пленных. В деревне большая группа пленных жила в двухэтажном доме Корепина. На втором этаже было жильё, на первом – тоже сапожная мастерская, она обслуживала население, несколько пленных работало у богатых. Как, например, двое у Левохиных, по одному жили у Гусева, Кузнецова, Суровикова. Работали на лошадях, на полевых работах.

      Вечером после работы пленные переодевались в чистое военное обмундирование, шли на угор, где обычно собиралась молодежь. Они были молодые, красивые, поэтому местные девки их не чурались. Пленные прожили в деревне год, потом их куда-то отправили».

      Уже второй год шла война, и Иван Леонтьевич, вспомнив наказ прежнего хозяина, приступил к его осуществлению. Начал разрабатывать оставшийся лес, приводить в порядок древесину на пристани. Дважды за лето грузил свою баржу пиломатериалом и сплавлял её на Волгу. Одновременно занимался торговлей рогожей.

      Помещичий дом, что стоял на берегу, он перенёс ближе к хозяйственным постройкам. При этом он приказал уменьшить размеры строения, и дом стал значительно меньше, но все же в нем остались кухня, зал, столовая и большой тёплый середник.

      Таким же остался и порядок ведения хозяйства. Луга и озёра по-прежнему арендовались крестьянами. Мельница работала на полную мощность. Дополнительно был сделан привод для обдирки овса