Портал прайм. Ирина Радченко

как хаос, рвущийся наружу.

      Александр шагнул к ней, его голос был как горный поток, но в нём звучала боль. "Сеть времени истончается," – сказал он, его пальцы дрожали, как струны под ударом. – "Я вижу её – она рвётся под тенью звёзд, как в Тибете, где монахи пели среди ветров, а горы молчали. Я держал её, Мира, но теперь… Что, если я не тот, кто должен её нести?"

      Лейла подошла ближе, её пальцы коснулись мозаики, и нити судьбы вспыхнули, но их свет угасал, как последние искры костра. "Судьбы гаснут," – сказала она, её голос стал глубже, но сломался от слёз. – "Я чувствую их – они рвутся, как в Каире, где песок хранил их крики, а кровь смывала их свет. Я исцеляла их, но эта тень… Что, если я не могу их удержать?"

      Дамир активировал проектор, и голограмма ожила – карта Авроры, где золотые нити моста боролись с тенью звёзд, которая сгущалась, как ночь без конца. "Вероятности исчезают," – сказал он, его тон был сухим, но глаза наполнились отчаянием. – "Я вижу её – мост рушится, как в Авроре, где песни мастеров стали тишиной. Я теряю её, Мира. Что, если я ошибся?"

      Кира подняла кисть, но её краска не ожила, и звезда, которую она пыталась нарисовать, растеклась, как слёзы по стеклу. "Архетипы тонут," – сказала она, её голос дрожал от горя. – "Я видела их в Праге, где тени домов пели мне, но теперь… Что, если я потеряла их свет?"

      Дрейк шагнул к ней, его тёмные глаза отражали тень, и его тень сгустилась, как хаос, готовый поглотить его. "Частоты кричат," – сказал он, его голос был как подземный поток, но в нём звучала ярость. – "Я переписывал их в медиацентре, где голоса Авроры давали мне силу. Но эта тень зовёт меня назад. Что, если я не смогу ей сопротивляться?"

      Мира посмотрела на них, чувствуя их уязвимость, как раны в её собственном сердце. Её тревога стала громче: "Что, если я не голос, а пустота?" Она вдохнула глубже, и тепло кристалла вспыхнуло, как искра в ночи. "Золотая пустота дала нам эту песню," – сказала она, её голос стал громче, но дрожал. – "Мы – её нити, её мост, её свет. Тень звёзд – это не конец, а голос за ней. Мы должны ответить."

      Толпа зашевелилась, и женщина с ребёнком – та, что строила мост с ними, – шагнула вперёд, её глаза сияли, но слёзы текли по щекам. "Мы пели с вами," – сказала она, её голос звенел от страха и силы. – "Мы держали мост. Но сегодня зеркала показали пустоту – не свет, а тьму. Мой сын боится спать. Что это? Мы хотим звёзды, но не хотим потерять себя."

      Мира опустилась на колени, её пальцы коснулись ребёнка, и тепло кристалла передалось ему, но свет дрогнул, как под ударом. "Вы чувствуете её," – сказала она, её голос стал мягче, но твёрже. – "Тень звёзд – это не просто испытание. Это голоса за ней – зов бесконечности, спрашивающий: будете ли вы петь? Мы не потеряемся – мы найдём их."

      Небо дрогнуло, и звёзды мигнули, как свечи, гаснущие в ветре. Золотые нити моста в голограмме Дамира задрожали сильнее, и тень звёзд сгустилась, принимая формы – не отражения Авроры, а силуэты людей, детей, стариков, их голоса звучали, как хор из пуст�