Бенгальские огни памяти. Алексей Игоревич Мельников

тогда не понял, какой смысл вкладывал Валюня в термин "сеанс", но в его устах он зазвучал как-то совсем не по словарю Даля. Как-то таинственно и в то же время торжественно. Наверное, так, как должен звучать в устах всех ограниченных в своем выборе мужиков, страдающих сатириазисом.

      А Валюня страдал сильно. Ведь именно из-за этого он и попал в Спутник. Среди молодых офицеров его полка уже несколько лет муссировалась быличка о месте обетованном на берегу моря близ Сочи, куда каждое лето сбегаются, съезжаются, слетаются, как на нерест, миллион доступных женщин мал мала моложе. Некоторые по путевкам, а некоторые – просто так, чтобы осчастливить мужчин, и просят-умоляют пригреть-приютить их, несчастных, обделенных мужской лаской. И за это согласны на всё, просто на всё. И без брака.

      Услышав однажды эту Сказку тысячи и одной ночи, подполковник советской армии потерял покой и сон, но обрел цель жизни. Что уж говорить об этом "бедном гусаре", когда примерно с таким же восторгом рассказывал мне о сочинском Спутнике неизбалованный женским вниманием мой товарищ Сашка, отдыхавший когда-то давно в Сочи и специально ездивший из центра города купаться на пляже Спутника. Он тогда приятно офанарел от настойчивости одной милой женщины лет сорока, которая очень вежливо, но целеустремленно буквально тащила его к себе в номер. Я был уверен, что на самом деле он по молодости лет не решился, в номера не пошел и в конце концов сбежал, но нам, друзьям, история была преподнесена так, что всё случилось. И я тогда тоже впечатлился свободными нравами этой молодёжной притчи во языцех под названием Спутник.

      А Валюня стал действовать со свойственным армейским в чрезвычайных обстоятельствах сноровкой и находчивостью, которые те называют интендантскими маневрами. Пихнул-толкнул кому-то стратегическую тушенку, одеяла, боеприпасы и достал-таки вожделенную путевку в Спутник. Долго подбирал пляжные пары (такие же веселые шорты) для гавайских рубашек с пальмами, две бутылки хорошего Шампанского, четыре банки икры (черной и красной), кассеты для минимагнитофона с зарубежной музыкой и несколько париков на разные случаи жизни. Подполковник был лысый, а хотел быть с прической (тогда еще моду не диктовали секс-символы типа Гоши Куценко и Дмитрия Нагиева). Для этого у него был заветный несессер с разными приспособлениями и шиньоном для приклеивания длинных волос с затылка равномерно по всей лысой голове. Валюня умел иногда делать это ювелирно, а слово "иногда" свидетельствует о том, что порой лысина все-таки предательски отсверкивала. И тогда в дело вступала легкая клетчатая английская кепи, которая, будучи прикрепленной специальной приколкой к драпировочным фальш-волосам, закрывала большую часть головы. Но, правда, если порывом ветра или неудачным взмахом женской ручки кепка сбивалась куда-нибудь назад, то тянула с собой весь шиньончик и весело повисала с ним сзади, в районе лопаток на длинных затылочных волосах, оголяя скрываемый доселе желто-розовый череп.

      Валюня приехал на три дня раньше меня, заселился