Триста процентов. Кеннет Дун

розового ее лицо стало малиновым. Мне захотелось узнать, каков предел оттенка красного у кожи Синди.

      – Синди, пожалуйста, успокойтесь. Пропал ваш близкий человек. Вы уже обращались в полицию?

      – О, нет. Как я могу. Это просто… хороший друг, ничего более. В полиции меня бы даже слушать не стали.

      – Однако он настолько хороший друг, что вы потратили свой выходной, чтобы нанять частного детектива. Видимо, дело важное.

      – Очень важное! Аксель Ферсен – мой единственный друг, родственная душа. Я с ума схожу последние месяцы, гадая, что с ним случилось.

      Ничего себе, месяцы. Девчонка и впрямь очень терпеливая. На вид Синди Чен было не больше двадцати-двадцати двух лет, хотя, насколько я знал, китаянки долго могли сохранять моложавый вид без косметических ухищрений.

      – Понимаете, мистер Стин, я ведь совсем одна в этом городе, – заговорила она. – Я родилась и выросла в Сан-Франциско, там живет вся моя семья. Отец очень традиционен, хотя он и родился в США, но до сих пор сопротивляется ассимиляции, ведет бизнес в чайнатауне и общается только с представителями диаспоры. Он еще помнит «Акт об исключении китайцев», понимаете?4 Помнит полицейские рейды, особенно во время войны, когда любой человек в форме мог остановить его просто на улице, чтобы проверить документы. Хотя папа отлично говорит по-английски, он до сих под боится покидать пределы нашего квартала, ему кажется, что все на него смотрят, как на преступника.

      – Это я могу понять. Только в обратную сторону. Моя прабабка была откуда-то из Юго-Восточной Азии. Нам было запрещено об этом упоминать. Отец всю жизнь стеснялся своего миндалевидного разреза глаз, а нам с братьями нельзя было на пушечный выстрел приближаться к чайнатауну.

      – У меня тоже есть двое старших братьев, которые закончили колледж и получили относительную свободу, но я – единственная дочь, – кивнула Синди. – Еще когда я училась в школе, отец и его старый друг договорились о свадьбе между их детьми, о том, что я выйду замуж за Эвана Линя. Мы с Эваном знаем друг друга с детства, он был скорее мне любимым братом, даже ближе, чем мои собственные родные братья, потому что они сильно меня старше. Мы отлично ладили, но, знаете… никогда не были друг в друга влюблены. Я вообще не знала, что такое любовь, а отец говорил, что в браке это не главное. Мы с Эваном всегда знали, что поженимся, и к моему семнадцатилетию все было готово к свадьбе, но… Но я… Не была уверена.

      – Вы захотели пожить собственной жизнью. Вне границ чайнатауна.

      – Именно. Я сумела скопить немного денег, когда подрабатывала во время учебы в школе, и купила билет до Лос-Анджелеса. Отец был в ярости, конечно, но братья и мама меня поддержали. Мама даже… ухитрялась присылать мне немного денег. Пока не умерла год назад.

      – Сочувствую вашей утрате.

      – Благодарю. Отец после этого еще больше на меня обозлился. Он утверждал, что мама умерла из-за того, что я разбила ей сердце, сбежав из семьи. Но я знаю, что это неправда. Мама считала, что, если бы наш брак

4

Особый закон Конгресса США, принятый в 1882 в качестве реакции на массовую иммиграцию китайцев на Западное побережье. «Акт об исключении китайцев» фактически запрещал им иммигрировать в страну, а также подавать документы на натурализацию. Исключение составляли только случаи воссоединения семьи, а дети, рожденные на территории США могли претендовать на гражданство согласно 14-й поправки к Конституции США, но лишь при условии, что они могли доказать факт своего рождения в Америке. Изначально действие закона было рассчитано на 10 лет, но фактически он действовал до 1943 года. Как следствие многие выходцы из Китая, получившие гражданство США, старались отмежеваться от своего китайского происхождения, чтобы не иметь проблем с полицией. Например, меняли имена на английские и всячески «вестернизировались».