Пионерская клятва на крови. Эльвира Смелик

корпусом, а Генка, наоборот, двинул прочь, повинуясь зову природы.

      Он брел неторопливо, по-прежнему раздумывая об ожидавших его впереди долгих, почти бесконечных двадцати восьми днях смены, о том, что ему привиделось на озере. И о том, что вожатый Коля, как ни странно, не отчитал его за ту выходку на пляже.

      Или он действительно странный, не похожий на большинство взрослых, или у него имелись какие-то тайные расчеты, и Генке надо держать ухо востро, ожидая подвоха.

      Туалет встретил его мрачной полутьмой, разбавленной светом нескольких расположенных под высоким потолком не слишком чистых окон и не просто неприятным амбре, а жуткой вонью, когда к специфическим ароматам примешивался еще и резкий едкий запах хлорки, кучками рассыпанной по углам.

      Захотелось сразу выбежать прочь, но ничего уж тут не поделать – не прятаться же по кустам, опасаясь, что в любой момент тебя кто-нибудь застанет. Тогда позора точно не оберешься.

      Возле стенки, в нескольких шагах от выхода, топтался совсем мелкий пацан, возможно из самого младшего тринадцатого отряда. Переступал с ноги на ногу, постоянно поддергивал шортики и шмыгал носом. Генка его даже не сразу заметил, да и потом не стал разбираться, что малек здесь забыл. Может, они там в прятки играли, вот он так неудачно и спрятался. А потом неожиданно раздался голос Моти:

      – Э, шибздик! А ты чего тут телепаешься? За другими подглядываешь?

      – Не-е, – протянул мальчик тонким подрагивающим голосом и с надеждой взглянул на Мотю, который улыбался во весь рот и наверняка представлялся ему совсем взрослым дядей. – Тут просто дырка и не сесть. Я никогда еще в такие не ходил, – поделился он доверчиво. – Вдруг одежда испачкается.

      Мотя с пониманием покивал, подтвердил:

      – Ну да, тут просто так не получится, приноровиться надо. – А затем заботливо предложил: – А ты их сними. И шорты, и трусы.

      – А положить куда? – Малек повертел головой. – Здесь везде грязно.

      Мотя поморщился, без слов соглашаясь, сочувственно вздохнул и опять предложил:

      – Хочешь, я подержу?

      Генка даже взмолился мысленно, чтобы малыш не повелся на эту помощь, но вмешаться не решился. А вдруг Мотя и правда с маленькими совсем другой, и сочувствие его непритворное. Тем более тут никто не видел, и лишний раз демонстрировать свою силу не надо.

      А малек, похоже, уже не мог терпеть. Он поспешно рывками стянул шортики и трусы, сунул их Моте и ринулся к ближайшей дырке.

      Генка, почти успокоившись, застегнул брюки, развернулся и как раз застал момент, когда Мотя проявил себя во всей красе – гоготнул, произнес, переведя взгляд на Генку:

      – Поганкин, стукнешь кому-нибудь, утоплю. Вот прямо здесь. – И невозмутимо направился к выходу, демонстративно помахивая малышовскими вещичками.

      Малек или не понял сразу, или не поверил, так и сидел на корточках. И Генка поскорее метнулся к выходу, не дожидаясь, когда тот во всем разберется и примется рыдать. А ведь точно примется, не представляя, что теперь делать –