Капсула для копирайтера. Антон Бильжо

колодца, куда можно было падать и падать, дослушивал остаток диалога.

      – Эскейпизм… – голос Роджера.

      – Да, скорее эскейпизм, чем призыв к активному образу жизни, о котором мы хотели сказать. – Чешуйчатый шелест Шишуновой.

      – Но, с другой стороны, – приятный и мужественный тембр Петра, его обеспокоенные глаза, – мы не знаем трендов. Вспомните Ричарда Брэнсона, он же полетел.

      – Да, это может быть довольно инспирэйшнл.

      – А разве это не может быть Биг айдией.

      – Если дотюнить вордниг и усилить брендинг…

      Сергей наконец ударил по столу бархатистой пятерней и откинулся на спинку дивана. Он был похож на большого мягкого быка-производителя.

      – Давайте короче. Если хотите, возьмем в тестирование… Одной идеей больше, одной меньше.

      – Итак, – произнесла Жульетта, – на фокус-группы пойдут две концепции.

      Они уже вставали. Герман ловил реакции зала. Горбун Ваня и гамадрил Миша, никакие после ночного брейн-шторминга, смотрели на него исподлобья, у них-то из трех взяли только одну идею. Жульетта вдруг бросила на старшего копирайтера глубокий, интригующий взгляд. И сама от этого показалась заманчиво сдобной. Бледная немочь всех тускло поблагодарила и вышла бочком. Роджер, прежде чем убежать за клиентом, яростно шепнул: «Так нельзя».

      Но его слова не смутили Германа. Он торжествовал. Что ни говори, а маленькая победа: старая гвардия снова на коне.

      Последним подошел Дима с поджатым хвостом.

      – Отличная идея, – промямлил стажер в надежде, что его попросят вернуться в команду. – Мне очень понравился скрипт. Как тебе приходят такие мысли?

      Герман посмотрел на него с жалостью и тихо произнес бескровными губами:

      – Откровение, сынок.

      В 13:45 того же чудесного дня Третьяковский снова сидел на открытой веранде бара Maxim. Теперь заказ состоял из фаланги краба на гриле с рататуем и соусом терияки, рыбы дорадо с цветной капустой, лимоном, шампиньонами и чесноком, бутылки белого вина Pino Grigio и двойной порции бурбона; все вместе, по предварительным подсчетам, стоимостью не менее пяти тысяч рублей.

      Перед ним, как суперприз-пирожное, расположилась на подушках Надя, в легкомысленно топорщившемся снизу желтом платье, из которого торчали голые загорелые ноги, аккуратно защелкнутые на замок голыми загорелыми коленками. Волосы Надя гладко убрала назад и заколола залихватским подсолнухом.

      – Ну, что? Как ты? Рассказывай.

      Герман сразу понял, кто звонит, несмотря на то что давно удалил ее номер. Видно, цифры еще хранились в благодарной памяти. Она предложила пообедать, потому что «все равно» проезжала мимо.

      – У меня по-старому. А у тебя?

      Взяла щипчиками и поковыряла сахар:

      – Почему на свадьбу не приехал?

      – Не помню, занят был…

      – Ну, конечно.

      Надя закатила глаза и тут же обиженно стрельнула ими в Германа. Она всегда отличалась подвижной мимикой – слишком хотела понравиться.

      – Как с мужем?

      – Супер, как! Радуемся жизни. Есть такие люди, –