Двойник. Тесс Герритсен

в блендере.

      – Доктор Бристол! – прозвучал по интеркому голос Стеллы, его секретаря.

      – Да.

      – Я нашла то дело с пулей «Черный коготь». Имя жертвы Василий Титов. Вскрытие проводил доктор Тирни.

      – А кто из детективов вел дело?

      – Мм… а, вот, нашла. Детективы Ванн и Данливи.

      – Я свяжусь с ними, – пообещала Риццоли. – Попробую выяснить, помнят ли они подробности.

      – Спасибо, Стелла! – крикнул Бристол и взглянул на Йошиму, который уже держал фотоаппарат. – Можно приступать.

      Йошима начал фотографировать мозг, чтобы запечатлеть его состояние в момент, предшествующий его извлечению из костяного дома. Вот где покоятся воспоминания всей жизни, думала Маура, глядя на блестящие складки серого вещества. Алфавит детства. Четырежды четыре – шестнадцать. Первый поцелуй, первая влюбленность, первая несчастная любовь. Все это оседает в виде групп РНК-посредников в этом сложном сплетении нейронов. Несмотря на то что память – биохимический процесс, именно она определяет индивидуальность человека.

      Несколько взмахов скальпеля – и Эйб высвободил мозг; он понес его в обеих руках, словно бесценное сокровище, на столик из нержавеющей стали. Он не станет анатомировать его сегодня, а просто поместит отмокать в тазик с формалином, чтобы заняться им позже. Впрочем, и без изучения под микроскопом повреждения были налицо; о них свидетельствовали кровяные пятна на поверхности.

      – Итак, входная рана у нас на левом виске, – подытожила Риццоли.

      – Да, и отверстия на коже и кости черепа идеально совпадают, – ответил Эйб.

      – Это подтверждает, что мы имеем дело с прямым выстрелом в височную часть головы.

      Эйб кивнул:

      – Вероятно, убийца целился через водительское окно. Оно было открыто, так что стекло не могло исказить траекторию пули.

      – Значит, она сидела за рулем, – начала размышлять Риццоли. – Теплый вечер. Окно открыто. Восемь часов, темнеет. Он подходит к машине. Наводит на нее дуло пистолета и стреляет. – Джейн встряхнула головой. – Зачем?

      – Ее сумочку он не забрал, – сказал Эйб.

      – Выходит, не грабеж, – согласился Фрост.

      – Остается преступление на почве страсти. Или заказное убийство.

      Риццоли взглянула на Мауру. Ну вот, опять эта вероятность целенаправленного убийства!

      «Ту ли цель поразил убийца?»

      Эйб опустил мозг в ковш с формалином.

      – Пока никаких сюрпризов, – постановил он, возвращаясь к столу, чтобы начать препаровку органов шеи.

      – Вы будете проводить токсикологическое исследование? – поинтересовалась Риццоли.

      Эйб пожал плечами:

      – Можно, конечно, но я не уверен, что есть необходимость. Причина смерти очевидна. – Он кивнул на экран проектора, где поблескивал шестигранник пули. – У вас есть какие-то иные соображения? Почему вы заинтересовались токсикологией? Разве в машине обнаружили наркотики или какую-то