Предназначение. Борис Геннадьевич Цеханович

великому удивлению, выбрали в полковой комитет, в котором принимал участие в руководстве полковой жизнью до октября. Скорее всего, после большевистского переворота я ушёл бы к белым, но не успел. Был мобилизован как военспец в Красную армию, где благополучно провоевал до конца Гражданской войны. Родители, уже мои, к тому времени уехали за границу ещё в семнадцатом году. А провоевав в Гражданскую четыре года, как-то сжился с новой властью и остался в Красной армии.

      Последующие годы прошли тихо, периодически переезжая из одного гарнизона в другой. Служил в бурные годы на КВЖД, повоевал с басмачами в Средней Азии, захватил финскую, но продвигали по службе медленно. И причина здесь была в моём дворянском происхождении.

      Миновали меня и лихие тридцатые, когда вовсю шли аресты. В партию не вступал, занимался службой, вёл себя тихо и как-то так проскочил чистку армии. Хотя писали на меня, доносили и только одно дворянское и офицерское прошлое могло утянуть в общую беду. Скорее всего и как это не удивительно, но помогла женитьба на активной комсомолке. Молодая, красивая, энергичная. А мне тридцать пять, красавец мужчина. Красный командир. Тайно льстило ей и дворянское происхождение избранника. Бурный роман, с бурным сексом. Она делала в комсомоле карьеру, активно и зажигательно выступала на собраниях и митингах с трескучими речами и лозунгами, что привлекало её руководство. Но на самом деле, в общеобразовательном смысле слова, была тупой и недалёкой, что в семейную жизнь вносило сильный диссонанс. На одном ведь сексе семью не построишь. Но…, красивая чертовка. Внешние данные – закачаешься и на лбу одно только слово мигающими буквами – Секс. Хотя этого слова в Советском Союзе не знали, заменяя народным и ёмким словом – Блядство.

      Расстались тоже быстро, когда оказалось, что для очередной карьерной ступеньки здорово мешает происхождение мужа и всё мигом закончилось. Но…, я успел пережить очередную волну арестов. Да и то, что с первых дней в Красной армии служил и был довольно мелкой сошкой по масштабам репрессий.

      Так бы и остался капитаном с одной шпалой в петлице, но помогла случайная встреча с товарищем по Гражданской войне, ставшего к этому времени большим военным начальником. Он то и поспособствовал попасть в вновь формируемый артполк на должность командира третьего дивизиона гаубиц М-30 и с «майором» тоже. Полк формировался медленно, постепенно наполняясь личным составом и техникой. В марте, я уже в теле Угорцева, получил первые четыре гаубицы, сформировал из красноармейцев первой волны пополнения седьмую батарею и сразу приступил к усиленным занятиям, вызвав среди сослуживцев нездоровый ажиотаж. Год назад закончилась Финская война, многие из прибывших командиров там отметились и ещё жили о ней яркими впечатлениями. А тут, один из них, тоже с Финской, без всякой раскачки начал занятия, что было вполне положительно воспринято командованием полка. И многие сослуживцы начали проявлять неудовольствие, мол – сбавь темпы…, не подводи других…, успеем