Младенец Фрей. Кир Булычев

Леонид Саввич был растерян. – И как ты к нам прошла?

      – Шкурки, потому что я твоя землячка, из Перми, у нас там звероферма, а я ее директор.

      – Я же не из Перми!

      – А ты побольше шуми, побольше!

      – И ты ему шкурки пришлешь?

      – Ты у меня первый среди чудаков.

      – Может получиться неудобно…

      – Уже получилось.

      Леонид Саввич вздрогнул. Он очень боялся потерять место. С дипломом Историко-архивного сорокалетнему мужчине трудно устроиться.

      Антонина опустилась на свободный стул напротив Леонида Саввича. Вынула из сумочки очки, не спеша надела их, и серые выпуклые глаза стали громадными, как у стрекозы.

      – Ты меня подвел, – сказала она негромко. – Ох и подвел ты меня, зайчик!

      Леонид Саввич стал доставать из-под стола кейс с альбомом, он был готов уже на все – только бы не вылететь из института.

      Антонина снизила голос до шепота.

      – Ты вчера не предохранялся?

      – Как? – Вчерашний роман был покрыт дымкой древности.

      – И я от тебя понесла. Будем рожать богатыря.

      Среди мужчин сегодня еще существуют экземпляры, которые уверены, что о зачатии будущая мать знает в тот же день. Или допускают такую мысль.

      Леонид Саввич относился именно к этим мужчинам. Кидая ему в лицо обвинение, Антонина ничем не рисковала.

      – Я не понял, – сказал библиограф. – Разве так бывает?

      – С тобой, суслик, чего только не бывает. Я с утра была у гинеколога, и он сообщил, что я изнасилована особо яростным самцом и теперь рожу богатыря – как две капли воды ты, мой зайчик.

      – Ну ладно, ладно, – примирительно сказал Леонид Саввич. – Так не бывает.

      – Это у твоей Сонечки не бывает… впрочем, не исключено, что я соглашусь на аборт. Скинемся по тысяче баксов?

      Тут Леонид Саввич расплылся в улыбке. Как-то Сонечка делала аборт, раз в жизни. Он обошелся в десять раз дешевле.

      – Улыбаешься? – грозно спросила Антонина и тут же сменила тон. Обвела взглядом длинные полки с папками и спросила: – Тут все записано?

      – Да, все записано… – Леонид Саввич не успел переключиться, он все еще думал о цене аборта.

      – И рост, и вес, и фотографии персонажей?

      – Все, все! – И куда она клонит? Леонид Саввич уже начал понимать, что страстная любовница таит в себе серьезную угрозу его существованию.

      – Ну, покажи, – сказала Антонина.

      – Что покажи?

      – Личное дело Владимира Ильича Ленина покажи.

      – Невозможно, – сказал библиограф.

      – Это почему так?

      – Нет такого дела – тут целый кабинет, сотни дел! Это же вся жизнь нашего государства!

      – Вот именно, – согласилась Антонина. – И что ты решил с марками?

      – Я хотел бы их взять, но, конечно, не за ту сумму, которую ты назвала.

      – А какую сумму я назвала?

      – Две тысячи долларов, – прошептал Леонид Саввич. Их могли подслушать.

      – Три тысячи, – ответила Антонина.

      – Разве? – Он в самом деле забыл, ему казалось, что была названа меньшая сумма. Впрочем,