Ли и Хэйвин. Рико Нуро

Буду ждать.

      – Хорошо, – прошептал я, и закрыла дверь.

      Знаешь, о чем я подумала в тот момент? Почему он пришёл к нам в дом именно сегодня, именно сейчас, именно после того, как я только встала? Именно в тот момент, когда наверняка мои черные длинные волосы сбились в колтуны, а на бледном лице ещё есть следы усталости и помятости от сна? Тонгу, как всегда, был безупречен, а я была… как поломойная тряпка. Идеальный союз.

      – Мама, он ушёл.

      Ви стояла у окна и смотрела вслед удаляющемуся Тонгу с самым прискорбным видом. Она попыталась подать ему какие-то знаки руками, но мама грубо оттащила её от окна.

      – Что он тебе сказал? – спросила Ви, нависнув надо мной, – что ты сказала?

      – Ничего такого. Сказала, что тебя сегодня не будет.

      – А он?

      – Ви, какая тебе разница? – мама пыталась говорить спокойно, но голос её был выше, чем обычно. – Имей честь. Ты же девушка.

      – Так что он сказал? – не унималась сестра.

      – Сказал хорошо. Сказал и без Ви будет прекрасно.

      – Вы об этом так долго говорили? – я почувствовала на лице горячее дыхание Ви. – Учти он даже не посмотрит на такую замухрышку, как ты, – прошептала она. – Я знаю, о чем ты думаешь.

      – О сне, – сказала я, отталкивая Ви. – И отдыхе. О том, что нам уже пора идти на работу.

      – Ты по нему уже давно слюни пускаешь, – прошипела сестра.

      – Успокойся, – рявкнула я и зачем-то топнула ногой, получилось скорее смешно, чем грозно. – Куда мне тягаться с тобой, ты идеальна во всем и руки у тебя не сморщенные от воды. Довольна?

      В этот день нас никто не провожал. Я взяла мать под руку, у неё болела ушибленная утром нога и мы спешно направились на работу.

      Над полями навис призрак утренней трагедии. Все говорили чуть тише, чем надо, и даже работа шла медленнее.

      Я заметила, что мать морщиться и часто потирает спину, все норовит распрямить ногу, то вновь её согнуть.

      – Что с тобой? – спросила я не в силах смотреть за её мучениями.

      – Нога, – она сморщила лицо от боли, – не успела обработать. Ничего страшного, день-два и пройдёт. К празднику Восхваления уже буду бегать.

      Я разогнулась и высыпала пригоршню рисинок в корзину.

      – Так нельзя. Если будешь болеть, не сможешь работать, – я попыталась повторить мамин нравоучительный тон, но получилось плохо.

      Мама присела на пень, торчавший из воды.

      – Если бы ваш отец был с нами, все было бы иначе.

      – Все было бы иначе, – согласилась я.

      Я думаю, мы вкладывали разный смысл в эти слова. Для мамы, Ви, Мю и Ул будь отец жив, все было бы лучше, жизнь их, несомненно, была бы проще. Для меня все было бы так же, а может и хуже. Об отце вспоминать не хотелось.

      – Я скучаю по нему, – сказала мама.

      – Я тоже.

      Это не было враньём, иногда я очень хотела, чтобы он был рядом. Но чаще я благодарила Небесных Покровителей, что он покинул нас навсегда. Последние зимы рядом с ним стали для меня мучением.