Луна. Арсений Сергеевич Руднев

ничего не было, да и никогда не хранилось вообще. Но чувство непонятного облегчения присутствовало, точно тогда, когда, будучи абсолютно невиновным и чистым законопослушным гражданином, в тёмном переулке проходишь мимо двух хищно стоящих полицейских и думаешь про себя: «рвануть бы сейчас со всех ног от них сразу или сначала просто ускорить шаг, проходя мимо?». Повезло ей, что голова разболелась ровно через час, что вышла из клуба она ровно за десять минут до рейда, и так быстро к ней приехало такси.

      «Это точно знак свыше! Началась полоса многообещающих удач!» – сладко думалось ей.

***

      Подаренная родителями по случаю окончания с отличием института трёхкомнатная квартира на тридцать третьем этаже с панорамными окнами и наисвежайшим ремонтом, в традициях самого разрекламированного стиля «минимализм», месяцев девять тому назад прежде казалась неузнаваемой. Вернее, распознать новую стильную мебель, обновленные крашенные стены, плитку с подогревом в полу и прочее приданое можно! Но вот пыль, уже успевшая забиться по углам, и разбросанные тут и там рваные бумажные пакеты из всевозможных доставок еды Города В. выдавали обитаемое запустение. Ибо зачем грязи и всякому мусору появляться там, где их не смогут заметить?

      В этой квартире жили. Ныне в ней существовала наша уже упомянутая Лунова Милана, двадцати трёх лет от роду. Вроде совсем юна, горяча и полна сил, а взгляд потухший, чуть ли не иссохший. Ничто её больше не радует по-настоящему, не интригует, не возбуждает – точно по всем канонам главного героя русской литературы!

      Молодость – поистине живая жизнь, данная ей, однако уже успевшая ощутиться кризисной рутиной. Бесконечно потребляемый поток сериалов, лент соцсетей и уже давящая со всех сторон реклама оказались всем и одновременно ничем за последний год. Милана думала об этом и винила себя. Постоянно мучила себя за то, что прямо сейчас кто-то тоже потерял тягу к жизни, но не из-за постоянной тревоги по поводу тягостных душевных порывов, сидя в уютной квартире и при достатке, а по причине какой-нибудь серьёзной болезни, увольнения с работы или, не дай Бог, смерти родных и близких. А она, в свою очередь, смеет столь же сильно горевать, хотя объективных причин для всего этого нет, и у кого-то действительно есть более весомые доводы испытывать всё то, что она испытывает сейчас. Из-за этого она только ещё больше изводила себя, обесценивая свою абсурдную печаль, сохранившийся до сей поры юношеский максимализм и всю тягу к высокому. Однако продолжала ощущать жгучую апатию и колющую меланхолию внутри себя из-за отсутствия нужного вдохновения и подходящих обстоятельств для создания сакрального шедевра.

      Но пока не об этом.

      После ставшего привычным и строго обязательного дневного сна подъём пришёлся только к очень позднему ужину, спонтанному походу в винный бар, клуб и дальнейшему закономерному просмотру какого-то рядового, недавно вышедшего, одноразового сериала в онлайн-кинотеатре