Луна. Арсений Сергеевич Руднев

засовывать – недавно сделанным маникюром глотку драть, чтоб рвотный рефлекс вызвать.

      Спустя несколько долгих мерзких мгновений закончила, вся телом и нутром опустошённая. Те красочные таблетки вперемешку с пережёванным, недавно съеденным, салатом из раздражённого желудка вышли и на дне унитаза теперь кашицей оказались. Всё страшилась больше за то, чтобы платье своё в процессе не загадить, да чтоб шубка с крючка не сползла и на пол подле не свалилась.

      Вся растрёпанная, боязливо посмотрела на себя в зеркало.

      Кажется, в целом чистая.

      Смыла.

      Вымыла руки.

      Мыло было, а вот одноразовых полотенец не оказалось. Стала кистями махать, да об шубку собственную вынуждена была вытирать. Затем на скорую руку попыталась макияж подвести, пока недовольная очередь всё сильнее и сильнее за дверью начинала бухтеть и ее подгонять…

      Вроде сойдёт. Как будто и не было этого казуса. Теперь наружу надо, к воздуху, к прохладе. Милана провернула щеколду на двери и с подрагивающим выражением, вот-вот, чуть ли не зарёванного лица, вышла обратно на улицу во двор.

      Теперь больше всего ей хотелось забыть эту ситуацию, потому что сразу становилось до жути стыдно, хотя она и благодарила саму себя за то, что почти сразу же одумалась и не стала губить свою молодость.

      Видимо, это оказался не тот случай, который приведёт меня к новым возможностям и воззрениям, как предвещали таро. По крайней мере, не таким путём и риском.

      Но как только Милана вырвалась на воздух, она невольно стала свидетелем вопиющей картины с всё тем же злополучным мужчиной…

      – Отойди от меня, не смей мне предлагать такое! – с сорванным голосом сипела одна из тех совсем юных круглолицых пышных девиц, которая курила давеча рядом с той проституткой, у которой Лунова позаимствовала зажигалку. Сквозь хрип она надрывалась, ища своими маленькими испуганными глазами того, кто сможет в случае чего вмешаться.

      – Ты чё так завелась, успокойся! Чё так голос повышаешь, люди же услышат. Ты мне сразу понравилась, характерная… – говорил, запинаясь, тот самый лысый в капюшоне, медленно приближаясь и нависая над этой пухленькой блондинкой в бордовом кожаном плаще.

      – Пошёл вон от меня! Только тронь!

      Но толпа прочих пьяниц и просто отдыхающих горожан на них внимания не обращала только потому, что драм и без них здесь хватает: куда ни посмотри, все по группкам и парочкам разбились и отношения свои выясняют, посему подобным здесь никого не удивишь.

      – Да чё ты! Мы всего по одной дозке, мне одному одиноко. Без тебя, сука, одиноко будет! – лысый приблизился ещё на шаг, крепко схватив беспомощную девчонку за ее мягкое запястье.

      Тут Милана не позволила себе уйти или стыдливо остаться в стороне. Не могла так просто оставить, чтобы кто-то ещё от этих провокаций пострадал, слабоволие проявив и после глубоко внутри винил бы