Молли хотела больше любви. Дневник одного открытого брака. Молли Роден Винтер

Твоя мама не такая уж и идеальная.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Ох, мне не следовало этого говорить, – ответила Анна, явно наслаждаясь моим замешательством. Я заметила, что Генри принялся сосредоточенно пить воду, избегая визуального контакта со мной.

      – Что? Расскажи мне, – потребовала я.

      Тетя выпрямилась и неторопливо отпила из своего бокала. А затем сказала будничным тоном:

      – У нее была интрижка на стороне.

      – Что?! – воскликнула я. Казалось, что лампы в помещении погасли и столики вокруг нас исчезли, а свет прожекторов упал на Анну и заиграл бликами на стекле бокала, который она снова поднесла к губам. – Когда? С кем? – не унималась я.

      Стюарт положил руку мне на бедро.

      – Это неважно, детка. Твои родители все еще женаты. И, похоже, они любят друг друга, – сказал он.

      – Для меня это чертовски важно! – отрезала я. Мне казалось, что я знаю свою мать. Я думала, что точно знаю, какой она человек, а теперь мне говорят, что она совсем другая. Развратница. Лгунья. – Ну же, Анна. Кто это был?

      Тетя посмотрела прямо мне в глаза:

      – Думаю, ты и так знаешь.

      И я действительно знала. Джим.

      Джим был лучшим другом моей матери. Он был на восемь лет ее младше (точно такая же разница в возрасте и у нас с Мэттом). Джим был человеком простым, веселым и умел смешно пародировать голоса. Они познакомились, когда он только окончил колледж и устроился на работу в среднюю школу, где мама преподавала английский. Как и моей маме, ему был близок духовный поиск себя. Когда мне было шесть лет, он познакомил мою маму с последователями учения Махикари. Они вместе посещали доздё — место, где приверженцы этой японской целительной практики могли обмениваться «божественным светом». В конце концов мама и Джим вместе отправились в Лос-Анджелес. Там они прошли недельный курс и стали членами религиозной общины Махикари.

      Я до сих пор могу отчетливо представить, как они вдвоем обмениваются «светом» в гостиной. Когда Джим приходил, мой отец засиживался допоздна на работе, а сестра запиралась в своей комнате. Но мне не нравилось оставаться наедине с собой. Я тихо сидела на лестнице и подглядывала за мамой и Джимом, пока они по очереди выполняли практику по обмену и принятию «божественного света». Весь процесс занимал много времени. Обычно это были два часа между ужином и временем, когда я ложилась спать. Несмотря на то что я часами не издавала ни звука, я была рада, когда Джим приходил. Ведь если бы не было его, мама захотела бы поделиться «светом» со мной.

      Сначала мама отдавала «свет», а Джим принимал. Они садились лицом друг к другу, подогнув под себя ноги. Мама произносила вслух заклинание, которое я уже знала наизусть. А затем в течение десяти минут она держала свою руку надо лбом Джима и, когда начинала уставать, меняла ее на другую. Если сеанс затягивался, мужчина ложился на живот. Теперь мама в течение двадцати минут направляла «божественный свет» из своих ладоней на различные точки вдоль его позвоночника. Прикосновения