Молли хотела больше любви. Дневник одного открытого брака. Молли Роден Винтер

на него. Боюсь, что начну плакать, если сейчас взгляну на мужа. Ощущение, что я вот-вот расплачусь, не покидало меня с тех пор, как я провела ночь с Мэттом. Точнее, оно появилось после того, как прошло несколько дней и я поняла, что, возможно, больше никогда его не увижу. Его девушка вернулась, и теперь мужчину переполняет чувство вины. – Думаю, ничего страшного. Ну, в смысле, это нечестно, если я единственная, у кого будет… ну знаешь…

      – Круто, – коротко бросает Стю и встает на ноги, чтобы уйти. – Сомневаюсь, что что-то будет. Она до сих пор держится за своего мужа, но я хотел убедиться, что ты не против. Просто на всякий случай.

      – А-ага. Поняла, – произношу я.

      Стюарт останавливается в дверях:

      – Ты уверена, что все нормально?

      – Да, – я наконец поднимаю на него взгляд и натянуто улыбаюсь. Неужели он не понимает, что я вру? – Я просто немного волнуюсь из-за поездки.

      – Я отвезу вас в аэропорт утром, – говорит муж. – Буду скучать по вам.

      «С чего бы тебе скучать по нам? – ехидно думаю я. – Ты остаешься один дома да еще и пойдешь на свидание с Леной, а оно, между прочим, с возможным продолжением.»

      Но вслух я произношу:

      – Мы тоже будем по тебе скучать.

* * *

      К тому времени как наш самолет приземляется в аэропорту О’Хара, у меня начинается жуткая мигрень. Отец предложил встретить нас, и я с облегчением выдыхаю, когда вижу его, стоящего со сцепленными за спиной руками (прямо как часовой на боевом посту) возле ленты выдачи багажа. Его борода с проседью аккуратно подстрижена, но волоски из густых бровей торчат в разные стороны. Он пристальным взглядом обводит толпу людей, и я машу ему рукой, пока он не замечает меня.

      – Хоппин! – кричит Нейт, используя имя, которым называет отца старший сын моей сестры. Мой малыш врезается в ноги дедушки, и папа наигранно хрипит, как будто детский удар был невероятно сильным. Нейт в восторге смотрит на дедушку. Отец гладит младшего внука по волосам и протягивает руку, чтобы поприветствовать рукопожатием старшего.

      «Серьезно? – тут же проносится в моей голове. – Ему всего восемь лет, а мы уже отказались от объятий? Наверное, я должна быть благодарна, что отец не заставляет внуков называть его просто Филом».

      – Привет, пап, – говорю я, заключая его в объятия, прежде чем он успевает их избежать.

      – Привет, малышка, – говорит он и неловко пару раз похлопывает меня по спине.

      В машине я спрашиваю отца о здоровье мамы:

      – Скажи честно, как она себя чувствует?

      – О, мы оба держимся, – говорит он, не отрывая взгляда от дороги. – Я взял на себя некоторые домашние дела, например стирку. Знаешь, ей тяжеловато ходить по лестнице. И в основном я закупаю продукты и сам готовлю.

      Он переводит взгляд на меня, оценивая мою реакцию на такое развитие событий. Во времена моего детства отец никогда не занимался домашними делами, и я знаю, что он хочет, чтобы я похвалила его сейчас. Я едва заметно киваю ему и немного приподнимаю брови, имитируя удивление. Но мне кажется, что теперь