Я не прощаюсь. Хан Ган

я заметила, что вдоль пешеходной дороги на противоположной стороне в мёртвой тишине ровным рядом шли около сорока мужчин. С длинными волосами, в форме резервных войск и с винтовками за плечами, они лениво и медленно двигались вперёд, словно уставшие дети после пикника.

      Когда человек, давно уже позабывший о здоровом сне и не разбирающий разницы между сном и реальностью, сталкивается с такой нелепой ситуацией – он, естественно, будет отрицать происходящее. «Это действительно сейчас происходит? Это часть сна? Могу ли я доверять своим ощущениям?»

      Застыв на месте, я наблюдала за тем, как они безмолвно, словно кто-то включил беззвучный режим, скрылись, завернув за тёмным перекрёстком. Это был не сон, мне совсем не хотелось спать, я даже не пила ничего алкогольного. Но я все равно не могла поверить в увиденное. Я подумала, что, возможно, эти мужчины шли с тренировочной базы резервных войск с Нэгоктона[4] за горой Умён. Но тогда, получается, они прошли гору в кромешной тьме и до часу ночи маршировали целых одиннадцать километров?.. Я не могла точно сказать, занимаются ли таким резервные войска, так что утром на следующий день я хотела поинтересоваться об этом у кого-нибудь, кто служил в армии. Но не стала: это прозвучала бы тогда очень странно – да и сама я себя ощущала странно тоже – так до сих пор я никому ничего об этом и не рассказала.

* * *

      За руки с незнакомыми женщинами и их детьми мы спустились по стенам на дно колодца. Мы подумали, что там будет безопасно, но внезапно на нас сверху повалил град пуль. Женщины, прижав к себе детей, прикрыли их своими телами. Дно изначально казавшегося иссохшим колодца начало постепенно заполняться травяным соком, словно кто-то плавил резину, чтобы заглушить наши крики и скрыть нашу кровь.

* * *

      С людьми, чьих лиц я не помню, мы шли по заброшенной дороге. Когда мы увидели припаркованную на обочине легковушку, кто-то сказал: «Он там, внутри». Всем без имени было понятно, о ком идёт речь – о том, кто весной того года приказал убивать. Пока мы остановились, чтобы понаблюдать, машина завелась и въехала в огромное каменное здание поблизости. Кто-то из нас сказал: «Пойдёмте за ним». И все пошли за ним вслед. Сначала нас было несколько, но, когда мы вошли в это пустое здание, нас осталось лишь двое, включая меня. Со мной рядом тихо стоял человек, имени которого я не помню. Я чувствовала, что это был мужчина и что он следовал за мной – за неимением иного выбора. «Разве мы вдвоём что-то можем?» Из комнаты в конце тёмного коридора пробивался наружу свет пламени. Когда мы вошли, убийца был повёрнут к стене и держал в руке зачинщика пожара – спичку. В этот момент я резко осознала, что и в моей, и в руке моего спутника тоже были спички. Никто ничего не говорил, но было ясно, что есть единственное правило – продержать спичку, пока она не догорит до конца. Спичка убийцы почти полностью сгорела, и пламя уже касалось его большого пальца. Нашим спичкам тоже оставалось недолго, они стремительно тлели. «Убийца», – я подумала, что нужно это сказать.

      – Убийца.

      Но

4

Название квартала в Сеуле.