Контракт на Сердце. Замуж за Воронцова. Анастасия Вежина

Виктория.

      – Система вентиляции работает идеально, проветривать не требуется, – ответил он с лёгким недоумением, словно сама мысль открыть окно казалась ему странной. – Воздух фильтруется и обновляется каждые тридцать минут.

      Ещё одно напоминание о том, насколько искусственным было это пространство. Герметичная капсула на тридцать втором этаже – изолированная от мира, идеально контролируемая, безупречная.

      – Спокойной ночи, – сказал Александр, выходя из комнаты.

      – Спокойной, – эхом отозвалась Виктория, глядя на закрывающуюся за ним дверь.

      Оставшись одна, она опустилась на край кровати, вдруг ощутив всю тяжесть прошедшего дня. Свадьба, церемония, приём, бесконечные улыбки и притворство, переезд – всё это обрушилось на неё, вызывая физическую боль в каждой мышце. Она сбросила туфли и с наслаждением зарылась пальцами в мягкий ковёр.

      Тишина пентхауса была абсолютной – не то, что в её квартире, где даже ночью слышались отдалённый шум машин, шаги соседей, скрипы старого дома. Здесь не было ни звука, словно весь мир перестал существовать за пределами этих стен.

      Виктория разделась, аккуратно повесив свадебное платье на специальную вешалку в гардеробной. Завтра его заберут и, вероятно, сохранят где-то как реликвию их фиктивного союза. Она сняла драгоценности – колье и серьги с изумрудами, отражающими цвет её глаз. Интересно, Воронцов заберёт их? Или позволит оставить как часть её «образа»?

      Ванная оказалась укомплектована, как в пятизвёздочном отеле: множество пушистых полотенец, халаты, тапочки, полный набор косметики и средств гигиены в маленьких флаконах с логотипом дорогой марки. Всё новое, безличное, рассчитанное на комфорт, но не на домашний уют.

      Стоя под горячими струями душа, Виктория наконец позволила себе расслабиться и осознать реальность: она замужем. Юридически, официально, со всеми вытекающими последствиями. У неё есть муж, который спит где-то в другом крыле этого огромного пентхауса. Чужой, холодный человек, купивший год её жизни.

      Она вытерлась, завернулась в мягкий халат и вернулась в спальню. В чемодане, который привезли сразу после церемонии, была сложена ночная рубашка, подготовленная для первой ночи. Виктория усмехнулась, доставая её – белый шёлк, кружево, явно дорогая и подобранная стилистом. Ночная рубашка для брачной ночи, которой не будет.

      Она натянула её и забралась под одеяло. Постель была непривычно большой и мягкой, с простынями из египетского хлопка и пуховыми подушками. Роскошь, к которой предстояло привыкнуть.

      Сон не шёл. Виктория лежала, глядя на огни города за окном, слушая тишину и думая о своей новой жизни. О матери, которая так тревожно вглядывалась в её лицо сегодня, чувствуя неладное. Об отце, который скоро вернётся в Швейцарию на долечивание. О брате, обещавшем заняться рестораном. О Марине, обнявшей её на прощание и шепнувшей: «Не теряй себя там».

      Как не потерять себя здесь, в этой стерильной, безличной крепости, рядом с человеком, для которого она –