Золотой город. Хомбак Евгений

. Узнайте, как четыре великие стихии любви сражаются с теневыми силами Мании, Фобии, Прагмы и Тирании в душах героев, определяя их взлеты и падения.

      Раскройте тайны Аматорики – и, возможно, отгадайте свой собственный стиль любви!

      Враждебное находится в согласии с собой:

      перевёрнутое соединение, как лука и лиры.

      Гераклит

      Акт 1

В пути под дождем

      Первый рассвет за пределами Фитии встретил нашу компанию не ласковым солнцем Деметры, а все тем же серым, моросящим дождем. Ночь, проведенная в быстром сборе и тревожном ожидании у Большого ручья, сменилась промозглым, неуютным утром. Они шли уже несколько часов, оставив позади не только спящую деревню, но и последние знакомые поля и пастбища. Тропа, едва заметная под ногами, вилась меж редких деревьев предгорий, уводя их на северо-восток, к далекому, побережью.

      Воздух был влажным и тяжелым. Молчание, нарушаемое лишь шлепаньем ног по грязи да монотонным шелестом дождя в ветвях, давило на плечи не меньше, чем мокрые плащи и наспех собранные мешки. Каждый думал о своем, переживая горечь тайного прощания и страх перед неизвестностью.

      Арион шагал первым, задавая темп. Он старался держаться прямо, смотреть только вперед, на едва видную в тумане тропу, но мысли его то и дело возвращались к оставленному дому, к лицу приемной матери, к тяжелой руке отца на плече. Укол вины был острым, но он гнал его прочь, заменяя решимостью. Они сделали то, что должны были. Ради Линоса, терзаемого кошмарами. Ради Кассии, державшей в руках ключ к тайне. Ради Бороса, чье чудесное спасение стало первым знаком беды. Ради всех них. Эта мысль, это чувство ответственности за друзей (стихия Первой Филии) придавало ему сил, помогая бороться с предательской дрожью в коленях и желанием обернуться. Он украдкой посмотрел на спутников.

      Линос брел чуть позади, низко опустив голову, его обычная энергия словно растворилась в сыром утреннем воздухе. Он вздрагивал от каждого резкого звука, глаза испуганно бегали по сторонам. Страх (стихия Третьей Филии) явно боролся в нем с остатками вчерашнего азарта. Арион ободряюще коснулся его плеча, и Линос благодарно, хоть и слабо, улыбнулся в ответ.

      Кассия шла следом за Арионом, ее шаг был ровным и выверенным. Капюшон плаща низко надвинут на лицо, скрывая выражение глаз. Она казалась полностью сосредоточенной на пути, лишь изредка сверяясь с грубой картой, набросанной на куске кожи. Ее внешнее спокойствие и методичность (стихия Первой Агапе) были опорой для всех, но Арион догадывался, какая буря мыслей и тревог бушует под этой маской. Она взяла на себя роль проводника в неизвестность (стихия Второго Сторге), и тяжесть этой ответственности ощущалась в каждом ее движении.

      Замыкал их небольшую процессию Борос. Он шагал своей тяжелой, уверенной походкой, его взгляд внимательно сканировал окрестности – лес справа, холмы слева, тропу впереди и позади. Он молчал, но его молчание было говорящим – это было молчание стража, готового в любую секунду отразить угрозу. Грусть от расставания с домом он, вероятно, тоже чувствовал, но его способ справиться с ней был в действии – в обеспечении безопасности тех, кому он был верен.

      – Нужно сделать привал, – голос Кассии прозвучал неожиданно громко в утренней тишине. – Дождь усиливается. Впереди, судя по карте Иола, есть старая охотничья хижина. Недалеко отсюда. Переждем ливень, обсушимся немного.

      Никто не возражал. Усталость уже давала о себе знать. Мысль о сухом укрытии, пусть и временном, казалась спасительной.

      Они свернули с тропы, углубляясь в лес. Вскоре показалась небольшая, покосившаяся избушка, сложенная из замшелых бревен. Внутри было темно, пахло сыростью и старым деревом, но крыша, на удивление, почти не протекала. Борос быстро развел небольшой костер в сложенном из камней очаге, используя сухие ветки, которые предусмотрительно нес под плащом. Кассия достала флягу с водой и немного сухарей.

      Они сидели у огня, протягивая озябшие руки к теплу. Неловкое молчание все еще висело в воздухе, но теперь оно было немного другим – не только от страха и вины, но и от общего дискомфорта и усталости. Переход от привычной деревенской жизни к изнурительному походу начался. И этот первый, мокрый и холодный рассвет в пути ясно давал понять: дорога предстоит долгая и трудная.

      Акт 2

Привал в хижине

      Маленький костерок в очаге охотничьей хижины весело потрескивал, отбрасывая неровные тени на бревенчатые стены и лица четырех путников. Снаружи все так же уныло шумел дождь, но здесь, в тесном пространстве, пахнущем дымом и сыростью, было почти уютно. Они сидели на грубо сколоченных лавках или прямо на земляном полу, покрытом старыми еловыми лапами, медленно жуя твердые сухари и запивая их водой из фляги. Мокрая одежда неприятно холодила тело, но живой огонь согревал и немного успокаивал нервы.

      Неловкое молчание, висевшее с самого утра, стало почти невыносимым. Каждый был погружен в свои мысли, но общая тревога и тяжесть невысказанных чувств ощущались почти физически. Наконец, Линос не выдержал.

      – Как думаете…