Капитан Наполеон (сборник). Эдмон Лепеллетье

ответил сержант.

      На этот раз он не захотел сказать ей ничего больше, и, весело чокнувшись за погибель предателей, за низвержение короля и за их свадьбу, которая будет позже, Екатерина и ее жених вернулись на шарантонском дилижансе, на котором доехали до улицы Булуа; оттуда они пешком пошли под покровом ласково мигавших звезд на улицу Рояль-Сен-Рок. Когда они добрались до прачечной, то Екатерина, желая избежать всяких нежных сцен, закрыла дверь перед самым носом сержанта и крикнула ему:

      – Спокойной ночи, Лефевр! Ты войдешь сюда, когда станешь моим мужем!

      С тех пор каждый раз, когда Лефевр мог оторваться от службы, он прибегал в прачечную и проводил несколько сладких минут со своей землячкой.

      Но оба начинали находить, что что-то уж очень задерживается падение короля. Поэтому легко понять, с каким двойным нетерпением патриотки и невесты Екатерина созерцала зарю десятого августа. Набатный колокол, оглашая ночную тьму зловещими звуками, вызванивал для Тюильри «Со святыми упокой», а для Екатерины – «Гряди, гряди, голубица!».

      Двое соседей последовали примеру Екатерины и в ночных одеждах высунулись за дверь, ожидая новостей.

      – Ну, что слышно новенького, мамзель Сан-Жен? – спросил один из них через улицу.

      – Сама жду, сосед, погодите! Потерпите немного – скоро узнаете, что там делается.

      Задыхаясь от быстрого бега, Лефевр, вооруженный и в полной боевой форме, прибежал с улицы Сент-Оноре, поставил ружье у двери и в обе щеки расцеловал прачку.

      – Ах, милая Екатерина, как я рад видеть тебя! Жаркое будет дело, да и сейчас, впрочем, уже началось. Сегодня все решится. Да здравствует нация!

      Соседи робко подошли к ним и спросили, в чем дело.

      – А вот, – ответил Лефевр, вытягиваясь, словно собираясь читать прокламацию. – Надо вам сказать, что в Тюильри хотели убить достойного Петиона, мэра Парижа…

      Слушатели издали недовольно зароптали.

      – Да что ему нужно было там? – спросила Екатерина.

      – Господи! Его потащили туда в качестве заложника. Знаете ли, Тюильри теперь представляет собой настоящую крепость. Окна забиты толстыми дубовыми досками, двери забаррикадированы; швейцарцы вооружены до пят, и вместе с ними там засели эти негодяи, рыцари кинжала, предатели, друзья иностранцев; они поклялись перебить всех патриотов. О! Если в мои руки попадется один из них во время сегодняшней заварухи, то я не завидую ему! – воскликнул Лефевр с почти дикой энергией.

      – Продолжай, – сказала Екатерина, – здесь у нас нет этих рыцарей кинжала, да и сомневаюсь я, чтобы тебе попался навстречу один из них. Ну а Петион, с ним-то что стало?

      – О, ему удалось ускользнуть! Теперь он в безопасности.

      – А что, разве бой уже начался?

      – Нет, но тем не менее есть уже один убитый. Это – командир национальной гвардии.

      – Ваш начальник? Его застрелили швейцарцы?

      – Его? Да ведь он был на их стороне! Нашли подписанный его рукой приказ расстрелять патриотов из предместья, расстрелять сзади, когда они дойдут до Поль-Пефа, чтобы соединиться с товарищами