Я не зомби!. Наталья Духина

Потому что иначе нельзя: начнешь думать, что мертвая, мертвой и станешь. А я живая. Живая!

      Да, я не чувствую. Но мне больно вспоминать. А зомбям не больно, им все равно, их ничто не колышет. Я не зомби!

      В элитный поселок проникла, использовав вновь приобретенные качества – просочилась там, где живые не пройдут. Закопавшись в землю, наблюдала за домом, пока не стемнело. Звонкий голосок Егорки, взывающего к отцу, подтвердил – семейство в сборе.

28 июля, вечер

      – Ну здравствуй, Наталья! – сказал академик, когда я возникла перед ним в его собственном кабинете. Будто и не испугался вовсе, железные нервы у мужика. Я ведь теперь… э-э, как бы помягче… выгляжу страшненько. – Я ждал тебя.

      Ага, ждал, как же, на голубом глазу верю.

      – А чего ж тогда охраны нет?

      – Специально услал. Тебя спугнуть боялся! – произносит этак проникновенно, полушепотом. – Поговорить надо!

      – Ну, говорите. Слушаю! – И тесаком верчу-поигрываю…

      И понес он какую-то ересь – извинялся, что недоглядели, но теперь они сделают все возможное, чтобы исправить ситуацию. С ног сбились, ищут меня всем миром, потому что хотят помочь.

      – А с Громовым Алексеем что?

      Он мазнул по мне удивленным взглядом.

      – Как! Они тебе не рассказывали?

      Что за «они», кто такие?

      – Не помню! – говорю честно.

      – Что, совсем ничего?

      – Совсем! Провал в памяти! – закусив губу, я никну.

      И он рассказывает историю. Будто бы некоторое время назад – точнее, четвертого июля – случилось несчастье: наши с Лешей головы попали под облучение. Каким образом? Отключилось электричество во всем корпусе, мы склонились взглянуть на объект – а свет возьми и включись. Головушки наши переместиться – не переместились, ибо в задании сдвига при обесточивании автоматически выставляется нуль. Но, видимо, как-то обновились. Повредились умом, одним словом, сразу и обе.

      И увезли нас с Лехой в психиатрическую клинику. Откуда я сбежала через пару дней. Пять дней меня ловили всем составом и поймали, куда ж я денусь. Была я плоха и буйствовала, но, в отличие от шелкового, словно растение, Алексея, проблески мысли у меня проскальзывали.

      А потом меня выкрали – и телепортировали. Насильно.

      – Погодите, а как же я оказалась в боксе для телепортированных?

      – А где ты хотела? Аппарат для телепортации – один-единственный в мире.

      – Но… как же… меня же украли… – поперхнулась я.

      – Элементарно. Похитителям был выставлен ультиматум: убирайтесь с миром, но оставьте женщину. Вот и…

      – А Лешка?

      – С ним по-прежнему плохо, лежит в клинике. Уж мы его и на место жительства в общежитие помещали – надеялись, знакомая обстановка даст толчок мозгу на восстановление… да ты его на днях навещала, хоть это-то помнишь?

      Я не ответила. Что-то здесь не сходилось…

      – Рану открой! – вдруг приказал. Голосом невыносимо уверенным,