Я не зомби!. Наталья Духина

Существовало маленькое «но»: перемещенные особи становились какими-то… странными. Будто с ума сходили. Падали и лежали, лапами дрыгали. Спустя какое-то время подымались – и начинался концерт: бегали, словно заведенные, по кругу, а некоторые и на человека бросались. Потому-то меня, наверное, и заперли после процедуры в боксе – вдруг в буйство впаду, покрушу имущество, сильная ведь, не рохля какая. А я, по всему, не пришла в себя, валялась недвижно – и тогда в меня закачали копию…

      Телепортированных от нас забирали биологи. Меня передернуло – не хватало оказаться в безжалостных лапах и подвергнуться вивисекции! Из их огороженного здания порой раздаются настолько душераздирающие вопли, что сердце заходится от жалости, а перед глазами всплывает картинка: бедных жертв препарируют без наркоза. Вовремя сбежала!

      Что дела не совсем благополучны – поняли мы с Лехой еще по первым экспериментам, когда подопытных забирали не сразу. Потом начальство очухалось, навело секретность. Ты работал – а результатов не видел, плоды труда изымались. Что конкретно происходило с плодами – оставалось лишь гадать. Биологи молчали, будто воды в рот набрали, даже на неформальных встречах в курилке. Лешка жаловался: его друг биолог Женька – и тот словечка по интересной теме не вымолвил.

      Теперь понятно, почему работы засекретили: у испытуемых ломалась нервная система. Осязание – оно ведь благодаря нервным волокнам работает. Неприятно: на весь свет раструбили – вплотную, мол, подошли к освоению принципиально нового метода перемещения человека – и вдруг такая подлянка. Кому нужен транспорт, хоть самый распрекрасный, если он калечит пассажира!

      И тут предо мной всплыл закономерный вопрос: копию мозга логично снимать непосредственно перед серьезным испытанием, телепортация же – испытание, серьезнее не бывает, и если вдруг в меня загрузили старый, полугодовой давности образец – значит… что? Да что угодно. Я чего-то натворила? Нет, не могла, у меня ж ребенок… Не стала бы Танькой рисковать – железно. Тогда… Мамочки!

      Вот именно – мамочки. Я – мать! Где мой ребенок?

      Немедленно к Таньке! Танечке моей ненаглядной, крошке розовощекой, пупсику сладкому…

      В садик неслась изо всех сил – надо успеть на вечернюю прогулку, пока дети на улице и доступны взгляду. Старалась не думать. Удовольствие от быстроты преодоления пространства – пожалуйста, получай, а вот головой работать – не смей! В мозгу копошились личинки гадких мыслишек, заковать и не выпускать!

      Не вышло не выпускать. Одна, самая жуткая, таки пробила защиту и затопила сознание: а вдруг что ужасно непоправимое с дочей случилось? Вполне ведь возможный сценарий – мать добровольно идет на убийственный эксперимент. Потому что жить без ребенка смысла нет. Одна она у меня. Мужик предал, к другой ушел. Родители тоже предали – взяли и погибли в автокатастрофе. Сейчас я узнаю, что и дочь…

      Влезла в крапивные заросли, прилипла к ограде, где гуляли круглосуточники. Полина, Данила, Антон… а Тани