Темный карнавал (сборник). Рэй Брэдбери

на фарфоровом блюде. Харрис ощупал шишечку за шишечкой. «Боже».

      Его зубы начали выбивать дробь. «Боже всемогущий, – думал Харрис, – почему мне раньше не приходило в голову? Ведь все эти годы внутри у меня помещался… СКЕЛЕТ! – Собственные пальцы расплылись у него перед глазами, как прыгающее изображение на пленке, снятой рапидом. – Как так получается, что нам нет дела до самих себя? Что мы никогда не задумываемся о своем теле, о своем существе?»

      Скелет. Одна из тех твердых составных штуковин, белых, гнилых, сухих, хрупких, – черепа, пустые глазницы, разболтанные пальцы, перестук костей; из тех штуковин, что висят на цепях в чуланах среди паутины, что валяются там и сям в пустыне, разбросанные, как игральные кубики!

      Харрис встал – он не мог больше сидеть. Внутри меня, простонал он… его живот, голова… внутри моей головы – череп. Эдакий выгнутый панцирь, а в нем мозг – желе, где бродят электрические токи; треснутая раковина, с передней стороны две дырки, словно из двустволки прострелили! Костные гроты и пещеры, одетые плотью, что хранят в себе обоняние, зрение, слух, мысли! Мой мозг сидит внутри черепа и видит внешний мир не иначе как сквозь его ломкие оконца!

      Ему хотелось вторгнуться на вечеринку с бриджем, все перевернуть, как лиса на птичьем дворе, чтобы вместо перьев в воздух взметнулось облако карт! Остановить себя удалось лишь отчаянным до дрожи усилием. Ну-ну, старина, держи себя под контролем. Ты сделал открытие, теперь оценивай его, обсасывай. НО СКЕЛЕТ! – крикнуло его подсознание. Этого мне не перенести. Это вульгарно, страшно, это пугает. Скелеты – это жуткая вещь; они гремят и звякают костями в древних замках, свисают с дубовых балок, ленивым маятником раскачиваются на ветру…

      – Дорогой, не выйдешь ли познакомиться с дамами? – позвал нежный, чистый голосок жены.

      Мистер Харрис встал. Его держал СКЕЛЕТ. Этот чужак внутри его, этот жуткий вторженец поддерживает его руки, ноги, голову. Словно за спиной затаился кто-то, кого там не должно быть. С каждым шагом он все больше осознавал, насколько зависит от этой чуждой Штуковины.

      – Сейчас-сейчас, дорогая, – отозвался он слабым голосом.

      И сказал сам себе: «Ну-ну, взбодрись. Завтра тебе опять на работу. В пятницу нужно ехать в Финикс. Поездка долгая. Сотни миль. Так что будь в форме, а то как ты убедишь мистера Крелдона вложить деньги в твою затею с керамикой. Ну, выше голову».

      Через пять минут он стоял в кружке дам и знакомился с миссис Уайзерз, миссис Абблматт, мисс Кирси, и у всех них внутри были скелеты, но их это не беспокоило, потому что нагие ключицы и берцовые кости природа милосердно облачила в груди, ляжки, икры; дьявольское хитросплетенье волос, бровей, воспаленные губы, и… БОЖЕ! – вскрикнул про себя мистер Харрис… стоит им открыть рот, наружу выглядывает часть скелета… зубы! Прежде мне это не приходило в голову.

      – Простите, – проговорил Харрис и ринулся к порогу. Едва поспев к садовой балюстраде, он оросил своим завтраком грядки с петуниями.

      Ночью, пока жена раздевалась, Харрис сидел в кровати и тщательно подстригал ногти на руках и ногах. Это тоже