Черное озеро. Юлия Землянская

глядя на напряженную спину Милена. – Я подумал, что мог бы дополнительно взяться за это расследование, конечно, не в ущерб основной работе.

      Вербицкий остановился, дожидаясь, когда Чернов поравняется с ним. Их взгляды пересеклись – усталый и задумчивый у Милена, пытливый и упрямый у Германа.

      – Сам знаешь, полиция с такими «висяками» работает спустя рукава, – добавил Чернов. – Надежда только на таких неравнодушных людей, как мы с тобой.

      – Полицейские совсем не выглядели равнодушными, когда нас допрашивали, – после короткой паузы ответил Милен, вновь начиная спуск в низину. – Наоборот, они казались… крайне вовлеченными и…

      – И?

      – Не напуганными, нет, – он нахмурился. Было заметно, что подбирал слова с осторожностью, будто шагал по зыбкой тропе. – Но нервозность чувствовалась. Думаю, расследование идет полным ходом. И по радио об этом говорили. Хотя… в таких делах любая помощь не бывает лишней. Так что твой порыв достоин уважения. Если в чем-то понадобится мое содействие, обязательно помогу по мере возможности.

      – Вот и отлично, – Герман совершенно точно собирался воспользоваться его щедрым предложением.

      Их путь продолжался. Пологие склоны сменялись крутыми, покрытыми острыми камнями и корнями, что делало каждую минуту похода испытанием. Где-то приходилось спрыгивать, а где-то огибать препятствия. Валежник и густой подлесок затрудняли движение, а выпирающие корни хвойных гигантов становились неожиданной ловушкой. Милен несколько раз спотыкался, но неизменно находил опору то в липких стволах деревьев, то в крепкой руке Германа.

      В какой-то момент ученый резко остановился, всматриваясь в даль между деревьями.

      – Гляди-ка, там поляна, – хмыкнул он озадаченно. И правда, слева виднелся островок света. – Что-то не припомню ее с прошлой разведки.

      Милен быстро достал компас и потрепанную карту. Его лицо напряглось.

      – Черт, – выдохнул он, сверившись с направлением. – Мы ушли слишком далеко на запад. Держимся правее.

      И вновь они побрели в самую гущу. Туман полностью растаял, но видимость не улучшилась. В лесу было темно, и чем глубже они уходили, тем сильнее сгущалась растительность и тем темнее и насыщеннее становилась зелень. Пахло одуряюще и настолько остро, что Герман почувствовал, как щиплет глаза. Земля под ногами становилась мягче, ноги утопали в ковре из гнилых листьев и опавших иголок. Зато рельеф стал ровнее, спуск почти не ощущался.

      – Пришли, – Милен замедлил шаг.

      Чернов, напротив, ускорился, напролом продираясь к водоему, который едва проглядывал между необъятными стволами деревьев, растущих буквально впритык друг к другу. Увиденное на берегу и в половину не нагоняло столько жути, сколько он уловил остальными органами восприятия. Это заставило его замереть на месте, как вкопанного. Здесь опасность была буквально осязаема. Она нависала над водой, просачивалась сквозь почву, скользила по коже острым лезвием, пробирая до мурашек.

      Герман