Кодекс падших. Татьяна Мур

Но мне интереснее, умеешь ли ты распознавать живых людей.

      Слова – острые, как и взгляд. Но внутри них был вкус. И взгляд, которым она обвела линию шеи Майи, не был случайным. Она заметила родинку под ухом. Запомнила изгиб губ. Заметила, как дрогнули ресницы.

      И чуть приблизилась – на миг ближе, чем нужно, чем дозволено.

      – Здесь не место для невинности, – сказала она почти шепотом, наклоняясь к уху Майи. – Но я хочу посмотреть, что с ней станет.

      Потом отстранилась. Так же плавно. Как будто ничего не было.

      Мир молчал. И это было правильно. Потому что в этот момент говорить могла только она одна.

      ***

      Майя тоже молчала – не из страха. Скорее от того, что слова в горле казались неуместными, тяжёлыми. Она не знала, как реагировать: колкость Далены была почти игривой, но не оставляла места для настоящей лёгкости. В ней было что-то, что щекотало нервы. Как лезвие, прижатое к коже – не ранящее, но заставляющее дышать иначе.

      Она чувствовала на себе её взгляд. Будто тот медленно касался каждого миллиметра – не грубо, а с тем вниманием, которое заставляет сердце сбиваться с ритма. И это было… неловко. Незнакомо. Неожиданно телесно.

      Но Майя не отстранилась. Она стояла и смотрела в ответ. Не вызывающе. Просто честно. И в этой честности было что-то, что даже ей самой казалось хрупким.

      Но вместе с тем – крепким. Она почувствовала, как внутри поднимается что-то твёрдое, почти упрямое. Да, ей было неловко. Да, тело отвечало на прикосновения взглядом, на голос – дрожью внутри. Но вместе с этим пришло понимание: она не просто объект в чужом внимании.

      – Ты хочешь, чтобы я прочитала свиток, – сказала она спокойно, встречая взгляд Далены. – Но если ты и правда хочешь услышать, что он говорит… придётся позволить мне говорить вслух.

      Тишина слегка дрогнула. Велимир чуть повернул голову от удивления. А Далена – прищурилась. Как будто её развлекли.

      – Хорошо, – ответила она. – Посмотрим, на что ты способна.

      Майя медленно развернула свиток. Пальцы слегка дрожали – не от страха, а от чувства, что она вот-вот коснётся чего-то большого. Бумага потрескивала под руками, но знаки на ней были чёткими – чёрные, резкие, словно вырезанные временем.

      Она провела взглядом по первым строкам, и в этот момент тишина в комнате стала почти звуковой – как будто все присутствующие тоже читали вместе с ней, но глазами, которых у них не было.

      Майя нахмурилась.

      – Это не просто текст. Он многослойный. Здесь… здесь слова идут не в одной плоскости. Это как спираль. Или… как будто они на разной глубине дыхания.

      Далена склонила голову, чуть приблизившись.

      Майя подняла на неё взгляд.

      – Кто писал это? Этот свиток – он ведь не твой? Откуда он у тебя?

      Далена чуть усмехнулась. На её лице промелькнуло нечто похожее на тень – не воспоминание, а осадок.

      – Его нашли при старом человеке. Умер в одиночестве, в доме, куда даже свет не заглядывал. Говорили, он был раньше в «переводчиках» – тех, кто работал на архивную гильдию.