Расследование. Себастиан Ленц

вздохнул с облегчением, хоть сердце все ещё тяготило мрачное предчувствие. Теперь нужно было снова поговорить с Набу. Если он знал больше, то мог бы дать нам ещё какие-то зацепки. Когда я шёл по коридору к камере предварительного заключения, в которой содержался Набу, то сразу понял – что-то было не так. Снаружи камеры никого не было, хотя полицейский обычно дежурил неподалеку. Подойдя ближе, я увидел, что дверь приоткрыта. Мое сердце замерло.

      Внутри камеры было пусто.

***

      Я с трудом заставляю себя встать. Мои мысли путаются. Всё, что произошло за последние дни, давит на меня тяжёлым грузом: исчезновение Набу, странный символ, прошлое, возвращающееся, как кошмар… Решение очевидно – нужно найти дело об исчезновении Набу. Все эти обрывки событий переплелись в один узел, и мне нужно его распутать, прежде чем я окончательно сойду с ума.

      Я начинаю вместе с Павлом убирать лишние бумаги в ящик стола, как вдруг в тишине кабинета раздался глухой металлический звук – будто что-то тяжёлое упало на пол. Я инстинктивно поворачиваюсь и вижу, что дверь в общий кабинет открыта, и внутрь входит Эмиль.

      Я замираю.

      Вновь сердце, словно иглой, пронзает острая боль. Молодой детектив весь в крови, его лицо бледное, искажённое от страдания. Из глубокой раны на лбу тонкими ручейками стекает кровь. Тело испещрено пулевыми ранами, словно после расстрела. Он еле держится на ногах, его пальцы дрожат, как сломанные ветви под порывом ветра, а рядом с ним на полу лежит его револьвер.

      – Эмиль! – кричу я, подбегая к нему. Сердце в груди бешено колотится, и каждый удар отзывается тупой болью в висках. Хватаю его за плечи, дыша часто и прерывисто, а глаза мечутся по его ранам. Кровь повсюду. Я тщетно пытаюсь осознать, что происходит, но всё кажется неправильным, не таким, как должно быть.

      – Эмиль, что произошло? Кто это сделал? – спрашиваю я, чуть ли не крича, чувствуя, как под пальцами, словно песчинки в песочных часах, утекает его кровь. Он молча уставился на меня, затем, ломая этот кошмарный сон, заговорил, но его слова звучат, как будто доносятся сквозь воду:

      – Семён, с вами всё нормально?

      Я вздрагиваю, услышав его голос, полный испуга и заботы, а не боли. Вглядываюсь в его лицо… И отшатываюсь, словно от удара. В мгновение ока кровь исчезла, раны пропали. Передо мной стоит совершенно здоровый Эмиль, без малейшего намека на травмы, только слегка ошеломлённый моим поведением.

      – Семён Филиппович, вы чего это? – Эмиль делает шаг ко мне, его взгляд полон тревоги и непонимания. Моргаю, пытаясь прийти в себя. Все произошло так быстро и так реально, что я до сих пор не могу понять, был ли это сон наяву или… что-то недоброе. С удивлением осознаю, что боль бесследно исчезла.

      – Да, привиделось, – выдавливаю из себя улыбку, хотя внутри всё дрожит, как натянутая струна. – Наверное, переутомился.

      – Может, вам стоит немного отдохнуть? – Эмиль смотрит на меня с беспокойством. – Вы выглядите неважно.

      – Да… привиделось, –