Грех и немножко нежно. Анна Данилова

стоит! И что теперь с ней станет? Ее сомнут и растопчут… А то и изнасилуют. Тебе на самом деле ее не жалко?

      – Она хотя бы живая… А вот Лены больше нет. Ладно… Пусть все идет, как идет… Я устал и смертельно хочу спать. Я вообще забыл, когда спал последний раз. Ты платье привезла?

      – Да, вот…

      Рита достала из пакета платье розового цвета, короткое, с белым атласным пояском.

      – Думаю, это подойдет…

      Константин взялся за голову, за волосы и сжал, чтобы почувствовать другую боль, не ту, что изматывала душу, а вполне реальную, физическую. И даже взвыл.

      Это розовое платье вызвало в нем столько воспоминаний! Когда он видел кого-нибудь в толпе в платье такого же оттенка, у него сердце начинало колотиться бешено, словно в предвкушении встречи с Леной. Сейчас, когда произошло это несчастье – когда на носу были похороны Лены и все ждали суда над Эммой, для которой прокурор непременно попросит максимальный срок, Рита не могла, конечно, не запустить свои коготки в его прошлое, не могла не задать ему кучу вопросов, связанных с его романом с Леной.

      – Как давно это у вас? Что это на тебя нашло? Да что в ней особенного? Как ты мог? Зачем ты привел ее к себе домой? Почему раньше не ушел от Эммы? Неужели нельзя было найти себе любовницу где-нибудь в другом месте?..

      Вот откуда у старших сестер право поучать, критиковать, вмешиваться в твою жизнь, требовать объяснений?

      – Я любил ее… если тебе это слово хоть о чем-нибудь говорит…

      Вот только почему, подумал он, слово «любовь» в контексте обрушившихся на него событий воспринимается сейчас как нечто пошлое, несерьезное, как попытка оправдать свою похоть и желание причинить боль жене?

      – Вот, еще туфли, белые. Почти новые. – Рита достала из того же пакета с изображением огромной блестящей клубники на зеленом фоне туфли-лодочки с золотым бантиком. – Думаю, что будет нормально. Вот только не знаю, колготы надевать или нет?

      – Рита, прошу тебя, уволь от таких подробностей!!! Мне и так дурно!

      – Но это не я, а ты все затеял, это по твоей вине мы сейчас собираем одежду для твоей мертвой любовницы, – грубовато, ледяным тоном обрезала его сестра. – Так что давай, друг, не истери и возвращайся в реальный мир… Сегодня к вечеру я должна все это привезти в морг, и там оденут ее и загримируют. Заметь, все это устроила я, то есть похороны. И нам нужно будет только позвонить еще раз в кафе и уточнить, все ли там готово к завтрашним поминкам.

      – Еще одно слово, и я убью тебя, – сказал Константин.

      – Тебе нож прямо сейчас принести? Ладно… Итак. С одеждой и обувью закончили. Колготы и белье я найду у Эммы в шкафу. Теперь давай собираться к Эмме. Ты приготовил ей все по списку?

      – Да там такой список… Прокладки, трусы, кремы… Я не могу всем этим заниматься. Можно подумать, она не в СИЗО, а снова в Геленджик собирается.

      – Свинья, вот ты кто. Мало того,