История Клуба-81. Борис Иванов

Для максималистов устав являлся своеобразным ультиматумом властям; отказ властей санкционировать появление такого объединения в глазах максималистов покрывалось тем вниманием, которое будет к нам привлечено на Западе. Почвенническо-прагматическая позиция, занятая часовщиками, подразумевала, что создание независимого литературного клуба (который будет сам решать, каким ему быть) уже само по себе было в Стране Cоветов событием небывалым, как небывалыми были и недавние выставки неофициальных художников. Давление творческой интеллигенции на власть способно вызвать эволюцию культурной политики системы. Если представить эту возможность в виде реальной перспективы, получаем страну, в которой путем подобных шагов пускают корни демократические институции – Утопия-2. Утопия это или нет – клубу предстояло проверить на практике.

      На собрании было избрано правление, в которое вошли прозаик И. Адамацкий, поэты С. Вовина, С. Стратановский, А. Драгомощенко, искусствовед Ю. Новиков, прозаики Н. Подольский, Б. Иванов. Руководство секций было поручено: секцией поэзии – А. Драгомощенко и В. Кривулину, прозы – Н. Подольскому, критики – К. Бутырину и Ю. Новикову.

      Мне хотелось узнать, почему среди вступивших в клуб не было Тамары Буковской, Владимира Ханана, Олега Охапкина, Владимира Эрля – поэтов и активных участников культурного движения. Встреча с ними прошла в котельной. Я сказал: «Вот устав! Что вы видите в нем такого, что требует от нас отступить от своих убеждений? А если такие требования в будущем предъявят, нам ничто не помешает клуб распустить». Аргумент несогласных повторялся в весьма лаконичном виде: «Мы не хотим вступать в организацию, к которой приложил руки КГБ». Не помню, в том разговоре или в другом ему подобном я сказал: «В нормальном обществе тайная полиция не занимается делами литературы. Но если КГБ запустил руки в наши дела, из этого не следует, что мы перестанем ими заниматься. Яйца должны продаваться в гастрономе, но если их будут продавать в аптеке, мы пойдем куда? – в аптеку!»

      Насколько серьезно КГБ отнесся к своим видам на клуб, свидетельствует то, что по меньшей мере двух литераторов: Е. Звягина и Н. Подольского – они рассказали об этом позднее – начальство на работе вызвало, чтобы сообщить о создании клуба и посоветовать в него вступить. Ситуация забавная – в то время как я вел «разъяснительную работу» с неофициалами, не вступившими в клуб, сотрудники КГБ и инструкторы обкома КПСС проводили ее тоже. Курьезность этого факта свидетельствует о том, насколько обе стороны были уверены в своем успехе!

      В масштабах всей страны сходная ситуация повторилась в годы перестройки, когда кремлевские реформаторы призвали «прогрессивную общественность страны» совместными усилиями с партией преодолеть инерцию застоя, когда гласность пробудила просвещенную общественность, которая перехватила инициативу перестройки, перешагнула реформаторов и объявила о полной реконструкции страны. Наступит время, когда Клуб-81 также перешагнет идеологов и исполнителей Утопии-1.

      Кто