Синеусая траурница. Анатолий Ландышев

называют «мыльницами». Тут не требуются специальные знания, аппарат работает в одном режиме, но при удачном ракурсе получаются вполне приличные картинки. Не запечатлеть подобную красоту было бы преступлением. Оказалось, всё не так просто.

      – Простите, мистер, – раздался рядом взволнованный тонкий голосок. Земноводный обернулся, встретив миловидную хрупкую девушку в рабочем комбинезоне. Руки у неё были испачканы землёй, рядом стояло большое ведро с какими-то побегами. Девушка садовник умоляюще взглянула на профессора и добавила: – У нас нельзя фотографировать. Пожалуйста, уберите! Я потеряю работу.

      – Но почему? – удивился Николай, с сожалением пряча фотоаппарат. – Такая прелесть!

      – Это не мои правила. Я простой садовник.

      – А поговорить с вами можно? Не возбраняется?

      – Поговорить можно, – улыбнулась девушка, – только недолго. У меня работа.

      – Я даже не знаю, с чего начать, – неуверенно начал Николай, – попытаюсь объяснить.

      Разговор шёл на английском, и Земноводный с трудом подбирал некоторые слова, боясь, что его не поймут. Да и как обрисовать совершенно незнакомой девушке эту идиотскую ситуацию? Но если письмо написано в госпитале, можно вскользь сообщить ряд моментов. С другой стороны, что может знать простой садовник о пациентах? Однако профессор Земноводный относился к тому типу людей, которые не упускают мелочей. Нужны зацепки? Вот и начнём с девушки.

      – Понимаете, я энтомолог. Ищу человека, – решился наконец профессор, начав издалека. – Хочется прояснить вопрос с одной редкой бабочкой. Я слышал, у моего коллеги были проблемы с сердцем, и он лечился в вашем госпитале.

      – Простите, – перебила девушка, – вы сказали сердце?

      – Ну да, что тут удивительного?

      – У нас не лечат такие болезни, – мягко возразили ему.

      – Странно, – удивился Николай. – Он написал письмо. Сообщил про больное сердце.

      – Больное сердце, бабочки, – укоризненно покачала девушка головой. – Вы посмотрите, сколько их тут! Конечно, наши пациенты видят бабочек.

      – Я не до конца понимаю, – обиделся Николай. – Вы мне не верите?

      – Вам верю, а ваш друг… немного ошибся, – она пыталась тактично донести мысль. – Дело в том, мистер, что здесь психиатрическая клиника! Извините, мне нужно работать.

      Девушка грустно улыбнулась и вернулась к своим цветам, а Земноводный присел на маленькую скамейку, пытаясь привести мысли в порядок. Психушка! Выходит, индус придумал бабочек, а его странное письмо – это безумие? Зачем он тогда завещал Артуру изобретение? А может быть, чего-то испугался? Или кого-то? Если Раджаникант, действительно, был психом… Опять вопросы, опять загадки. Надо бы посоветоваться. Земноводный достал телефон.

      – Коля, я уж думал, ты навеки застрянешь в Пекине, – позлорадствовал Артур. – Неделю там гулял.

      – Ты