Веселый двоечник. Валентин Постников

воды из ванны вылилось, столько, значит, он и весил вместе с короной. Понятно?

      – Нет, непонятно, – покачала головой Наташка.

      – Что тебе непонятно?

      – Он что – весы изобрёл, что ли?

      – Сама ты весы! – рассердился я. – Сколько воды из ванны вылилось, столько корона и весила.

      – Ха-ха! – засмеялась сестра. – Корона тяжёлая, а вода лёгкая.

      – Ты меня совсем запутать хочешь! – сердился я. – Воды же из ванны вылилось много. Полванны почти. А полванны – это много. Это очень много воды!

      – Так что же он изобрёл – воду или корону?

      – Архимед изобрёл закон Архимеда, – ответил я, подглядывая в книгу. – Тело, погружённое в воду…

      – А я знаю этот закон, – засмеялась Наташка.

      – Откуда? – удивился я. – В первом классе такое не проходят.

      – А я знаю! – упрямилась сестра. – Тело, погружённое в воду – мокнет! Правильно?

      – Не путай меня!

      – А что ещё изобрёл твой Ахримед? – выглядывая из-под стола, спросила Наташка.

      – Ахримед… Тьфу ты! Архимед изобрёл «греческий огонь», – снова подсмотрел я в учебник. – Огонь, который поражал римские корабли на расстоянии.

      – Это как? – удивилась Наташка.

      – А так, – продолжал я. – На берегу ставили много-много зеркал и направляли луч солнца на вражеские корабли, и они, как спички, вспыхивали и сгорали.

      – Как бенгальский огонь?

      – Как факел, – ответил я.

      – Неправда! – сказала Наташка.

      – Тут так написано, – показал я учебник. – На, сама посмотри.

      – Больно надо.

      Вдруг зазвучала знакомая музыка.

      – Ой, футбол начинается! – захлопнув учебник, закричал я. – Чуть не забыл из-за тебя!

      – Ты же не выучил про Ахрамеда.

      – А, ерунда! – отмахнулся я. – Я и так всё знаю. Не мешай. Иди играть в другую комнату.

      – Вот получишь завтра двойку, будешь знать! – высунула язык Наташка и убежала играть с куклами.

      – А может, меня и не спросят завтра! – крикнул я ей вдогонку.

      Но, как назло, вызвали именно меня. И случилось то, чего я больше всего боялся.

      – Семён Рыжиков, к доске! – прозвучал, как приговор, голос учителя.

      Я встал и поплёлся к доске, словно на казнь!

      – Ну-с, – весело произнёс Дмитрий Сергеевич, наш учитель, – выучил урок, Рыжиков?

      – А как же! – говорю. – Сейчас расскажу.

      – Давай, дружочек, рассказывай, – обрадовался учитель и раскрыл журнал.

      – Древнегреческий учёный Ахримед жил в Древней Греции…

      Ребята засмеялись.

      – Ой, простите, Архимед, – поправился я. А сам подумал: «Ну, Наташка, попадись ты мне! Из-за тебя перепутал».

      – Ничего, – поправил очки учитель. – Продолжай.

      «Главное – не ошибиться!» – крутилось у меня в голове.

      – Однажды царь Макарон, то есть царь Граммофон…

      Ребята захохотали так, что мне даже плохо стало.

      – Какой граммофон, дружочек? – испугался учитель.

      – Царь Патефон, царь, эх… забыл!

      – Так, стало быть, не