Иммигрант из 1887 года. Антон Воргин

или планами на будущее. Эти беседы объединяли нас, незнакомых людей, делая нас ближе друг к другу. Мы все мечтали о новой жизни, хотя никто не знал наверняка, что ждёт нас по ту сторону океана. Но надежда была сильнее сомнений, и мы продолжали двигаться вперёд, преодолевая страхи и неизвестность.

      Часть 3

      Шли дни, и я всё сильнее ощущал, как океан испытывает нас на прочность. Погода становилась всё суровее, ветер завывал, словно призрачный голос, и волны с каждым днём бились всё сильнее, словно пытаясь прогнать нас обратно. В трюме стало ещё более неуютно: многие начали болеть от сырости и холода, а я с тревогой прислушивался к кашлю соседей, молясь, чтобы болезнь обошла меня стороной.

      Томаш оставался бодрым, стараясь подбодрить окружающих шутками и рассказами. Его оптимизм помогал мне не впадать в отчаяние. Мария с каждым днём выглядела всё усталей, но никогда не показывала своих переживаний детям, постоянно окружая их заботой и теплом. Старик Казимир чаще молчал, и в его взгляде я видел глубокое понимание того, что каждому из нас предстоит преодолеть свои страхи и найти внутри себя силы идти дальше.

      Однажды ночью нас разбудил сильный толчок: корабль резко накренился, и все вокруг закричали от страха. Я схватился за края койки, сердце бешено колотилось, мысли путались от паники. Сверху доносились крики матросов и скрип дерева, гнущегося под напором ветра и воды. Люди молились, дети плакали, и я крепко сжал шарф матери, словно он мог защитить меня от бушующей стихии. В эту ночь я впервые отчётливо понял, что мы полностью зависим от океана, и что наша жизнь сейчас в руках судьбы.

      Часть 4

      После той страшной ночи на корабле наступило тревожное затишье. Шторм отступил, но на палубе и в трюме воцарилась тягостная тишина, словно все боялись потревожить хрупкое спокойствие, вернувшееся к нам. Многие пассажиры выглядели измученными и подавленными, но постепенно начали приходить в себя, приводя в порядок вещи и помогая друг другу.

      Томаш, как всегда, первым начал поднимать дух, шутил и рассказывал весёлые истории, отвлекая внимание от пережитого ужаса. Его шутки были простой защитой, но они помогали нам улыбаться, пусть даже немного натянуто. Мария обнимала своих детей, утешала их и пыталась убедить, что худшее позади, хотя в её глазах я видел прежнюю тревогу. Казимир стал ещё более задумчивым, погружённым в свои мысли, и я часто видел, как он шепчет молитвы, благодаря небеса за то, что мы всё ещё живы.

      Я выходил на палубу чаще, чем раньше, чтобы глубоко вдохнуть свежий воздух и посмотреть на бескрайний океан. Эти минуты одиночества были мне необходимы: здесь я чувствовал, как мои страхи постепенно отступают, уступая место тихой решимости дойти до конца. Я знал, что испытания ещё не закончились, но вместе с другими пассажирами был готов встретить всё, что приготовила нам судьба.

      Часть 5

      На корабле дни казались похожими друг на друга, словно нанизанные на одну длинную нить. Мы привыкли к ритму жизни в открытом море: