Камиль Дадаев. Беседы с Симургом. Камиль Сулейманович Дадаев

сердцевины,

      Сжимая в кулаках золу,

      Как лилипут в гиперборею,

      Босой ребёнок по стеклу

      Идёт за матерью своею.

      Река забвенья утекла

      Животворить сухое небо.

      Болезнь до точки довела

      Анестезией и плацебо.

      Чтоб излечить мужской недуг

      Самопрезренья и проклятья,

      Под умной женщины каблук

      Костьми ложились ночью братья.

      Дитя без матери – ему

      Теперь одно лишь остаётся –

      Лучами солнца резать тьму,

      Рукой яд черпать из колодца,

      Вдыхать сырой пещеры гарь

      И слизывать с остатков копоть,

      И, как напившийся дикарь,

      Звезде упавшей громко хлопать.

      Не помня вкуса молока,

      Устав глодать гнилые кости,

      Не зная слов и языка,

      Сгорая от любви и злости,

      Цветок, раскрывшийся в пургу,

      Сжимая в онемевших лапах,

      Слепой ребёнок по песку

      Ползёт на материнский запах.

      (14. II. 2008)

      Красивая девушка

      Версаче умрёт, как фальстарт, преждевременно

      И подиум станет гламурной могилой.

      Модель Карла Бруни эпохой беременна,

      Которая глушит свободу текилой.

      Скорсезе с корсетом для дамы без имени

      Под пристальным взглядом раскованных камер,

      Как перед дояркой корова без вымени,

      Увидев твою фотографию, замер.

      И словно бы здесь весь талант раскрывается.

      Как в миг откровенья вождь маленькой секты,

      Не в силах создать образ твой, сокрушается,

      И вряд ли помогут ему спецэффекты.

      А ты варишь камни, как порох кочевники,

      Не подозревая, что я всегда рядом,

      И больше не веришь словам в ежедневнике.

      Красивая девушка в дивном наряде.

      Мик Джаггер споёт лебединую песенку,

      Увидев лицо своё в зеркале утром,

      И веря в футболе в могущество прессинга,

      Решит посвятить дни предсмертные сутрам.

      Уйдут исполины на юг за невестами,

      Что в избах горящих коней дрессируют.

      Ни делом, ни словом, ни бурными жестами,

      А взглядами сочными парализуют.

      Но им не хватает невинной убойности,

      Таланта хоть раз оказаться вне моды.

      В их долгих ногах нет ни правды, ни стройности

      И вряд ли им в тягость капризы погоды.

      Но в сердце твоём, как борцы-трудоголики

      Заветные чувства, достигая нирваны,

      Растут и цветут, размножаясь, как кролики.

      Красивая девушка, и без охраны.

      Холсты Караваджо снятся женщинам с крыльями.

      Шедевры куёт бесталанная лира.

      Поэзия-бабочка грезит о Уильяме,

      Пером изуродовав душу Шекспира.

      Соц-арт оккупировал выдумки нации

      И вульгаризирует Элвиса Пресли.

      В уме мыслей нет – лишь одни инсталляции –

      Хрустальное дерево в тающем кресле.

      Горят на морозе деревянные лошади.

      Что