Anamnesis mali. История беды. Александр Мишкин

большой извне кувалдой вколачивал в голову: НЕЛЬЗЯ!

      Повинуясь этой мысли, капитан поспешно поднёс шестигранник к его опустевшему гнезду. А вот вставить – не успел. Последние силы ушли вместе с кровью, вытекающей из пробитой печени. Рука с зажатым в ней шестигранником безвольно упала – рядом с дырой. Совсем рядом.

      А в умирающем сознании капитана надрывно кричала и билась мысль: НЕЛЬЗЯ! НЕЛЬЗЯ! НЕЛЬ…

      Часть 1

      Катаклизменная

Сегодня, 1 июня, Нероград, 18—45.

      – Палыч, ты о чём?! – изумился Петрович, на миг даже забыв о еде, – Какие такие «золотые стандарты» лечения? Забыл, на чём и с чем нам приходится работать? Оборудование – времён царя Гороха, латаное-перелатаное. Причём, замечу, латаное нами же, а не специально обученными товарищами! ИВЛ в пятой палате заводится только после пинка в точно определённую точку…

      – После третьего пинка, – поправил я его, с наслаждением потягивая вино и задумчиво разглядывая оставшуюся на моей тарелке порцию шашлыка. Мясо выглядело чертовски аппетитно, но пресытившийся организм уже начинал выражать некоторые сомнения. Пока не очень бурно.

      – Ну да, после третьего! – согласился Петрович и запихнул в себя очередной кусок, – М-м-м умгу гыва фо!

      – Ась? – вяло переспросил я. Затянувшаяся дискуссия уже начинала мне надоедать.

      – Тем более, говорю! – Ванька проглотил еду и освободившимся ртом вновь начал пламенно вещать, – Мониторы показывают всё, что угодно, но только не то, что положено. Дефибриллятор «стреляет» через раз и не всегда – в пациента…

      – Петрович, кончай! – я поёжился, вспомнив события почти годовой давности и незабываемые ощущения от разряда в пять киловольт. Есть как-то расхотелось совсем.

      – Доктора, вы в состоянии говорить о чём-либо, кроме работы? – поинтересовалась Кларочка, – Хочу заметить, что вы вот уже почти час находитесь в кафе в обществе весьма привлекательной молодой особы. И, вместо того, чтобы наперебой эту самую особу развлекать, утомляете её слух хоровым плачем об удручающем состоянии отечественного здравоохранения. На примере отдельно взятого кардиореанимационного отделения, в котором имеете несчастье работать…

      Девушка демонстративно надула губки и отвернулась к стене.

      – Смею заметить, что молодая привлекательная особа до последнего времени сама принимала живейшее участие в вышеупомянутом хоровом плаче, – улыбнулся я и подлил в её бокал вина, – Но ты права, малыш, давай тяпнем и прекратим разговоры о работе. В конце концов, у нас выходной. Петрович, ты с нами?

      – Всегда! – отозвался тот и поднял свой бокал, – За сбычу мечт?

      – За сбычу мечт! – хором подтвердили мы с Кларочкой и со звоном сдвинули бокалы.

      Вино оказалось молодым и забористым. Уже через пару минут мы напрочь позабыли о насущных проблемах нашего отделения и оживлённо болтали ни о чём. Ужин перешёл в новую фазу.

      Откинувшись