Возвращение на остров Свободы. Евгений Беллард

Потом вдруг вспомнил, что в этом городе он должен выполнить еще две задачи, о которых даже не начал думать. Завел машину и направился к дому, где ему выделили квартиру. По мере того, как он приближался к месту назначения, дома становились все меньше и хуже, редели деревья и когда Фрэнк остановился около нужного дома, у него напрочь пропало желание вообще вылезать. Окна дома выходили на пустырь, больше похожий на помойку, заваленную тряпьем, раздавленными банками, разбитыми бутылками, ржавым железом. Взяв себя в руки, уняв дрожь, Фрэнк вылез из машины, достал беретту, взвел курок, и огляделся. Часть окон было разбито и заткнуто тряпьем, или фанерой. Загнав машину в самый дальний угол двора, он забросал ее мусором, подумав, что совершенно напрасно потратил полсотни баксов на покраску. С сомнением оглядевшись, направился к подъезду. Здесь воняло дешевой похлебкой, испражнениями, стиранным бельем. Он поднялся на последний, пятый этаж, квартира меньше всего походила на пентхаус, скорее на мансарду, со скошенным потолком, со стенами из необструганных деревянных балок, выкрашенных в голубовато-серый цвет. Она состояла из двух комнаток, крошечной кухни с плитой и двумя газовыми горелками. В спальне стояла кровать, которая занимала почти все пространство и высокий, узкий деревянный шкаф. В другой комнате – диван с разодранной спинкой, круглый столик и в углу крошечный телевизор. Фрэнк усмехнулся, получить за его пятьсот тысяч подобную лачугу он совсем не ожидал. Хотя по сравнению с остальными неприятностями это уже не имело значения. Сел на диван, который жалобно скрипнул под ним и вытащил свежие газеты, решил просмотреть биржевые сводки. И вдруг нахмурился, заметив на первой странице «Tribune» заголовок, набранный крупным кеглем: «Справедливое возмездие!», опустив глаза ниже, ощутил, как холодеет от ужаса. На первой странице шел фоторепортаж о казни нескольких человек, которые обвинялись в левых взглядах. Подпись под первой фотографией гласила: «Справедливый приговор!», потом шла фотография с тремя висящими трупами на виселице и последняя, с этими же трупами, лежащими на земле. «Так вот до чего дело дошло», – подумал Фрэнк безнадежно. «И все из-за моего проклятого альтруизма». Он ушел в спальню, упал без сил на кровать, уставился в потолок, взял пистолет, взвел курок. «Нельзя быть такой тряпкой! Черт возьми!» – подумал он сердито. Бросил пистолет в ящик, укрылся дырявым пледом и ощутил что ужасно, адски устал. Глаза стали слипаться, в последнюю минуту подумал, что хорошо, если приснится Эдит.

      Его разбудил дикий шум, вопли, что-то звенело, будто били посуду, потом с грохотом начала падать мебель. Ничего не понимая, Фрэнк сел на кровати, прислушался. Звуки усилились, но все перекрывал детский, отчаянный крик: «Папочка, папочка, не надо!» В первую секунду, Фрэнк решил броситься на помощь. Но остановил себя: «Твою мать, очередной порыв и окажусь на виселице!» И вдруг подумал с улыбкой: «Черт с ним. Может «там» мне дадут встретиться с Эдит…» Он взвел курок береты, сбежал вниз, перешагивая длинными ногами через несколько ступенек. Туда, где слышался страшный шум. Ногой распахнул