Ученица ведьмака. Юлия Александровна Скоркина

изменит и укажет из Навьего мира дорогу в Явь. А уж тут я на подхвате. Опасность тут что ни на есть прямая. Вход в Навь найти не сложно, сложнее там душу нужную сыскать. А помочь в этом только Ягиня может. Только она одной ногой там, другой тут находится. Вопрос – решишься ли к ней пойти?

      – Ягиня? – опешила Варька. – Так то ж сказки, про Бабу-ягу-то.

      Конечно, с тех пор как Варька к ведьмаку в ученицы постучалась, она на многое стала по-другому смотреть, во многое поверила. И русалок видала, и с суседко беседы вела. Один раз даже Бая в лесу видела, не говоря уж про косматого Лешака. Но Баба-яга?!

      – А неужто она и впрямь съесть может? – с недоверием посмотрела на ведьмака Варька. – Не верится что-то.

      – Ну, съесть не съесть, сказки-то, всё ж таки, сочинялись не просто так, а чтоб шальных отпугнуть по лесам шастать. Но завести в Навь может да не выпустить.

      Варвара задумалась. Виданное ли дело, Баба-яга. Где-то внутри ещё шевелился червячок недоверия, а потому любопытство взяло верх, и Варя решительно произнесла:

      – Согласная я!

      Полночи Власий давал ученице наставления. Учил, как себя в Нави вести. Затем пошёл к Татьяне и протянул ей шкатулку, наказав, чтоб она всю ночь в неё колыбельную пела, ту, что маленькой Ксанке перед сном всегда напевала.

      Поутру, ещё раз всё повторив, в узел сложив то, что могло девочке понадобиться, а главное, шкатулку не забыв, благословил Влас Варьку в путь.

      До самого леса проводила Татьяна Варвару. Груз вины залёг на сердце женщины. Знамо ли дело, чужого ребёнка в чащобу отправлять. Да к кому! К Нюрке Костянихе! К дрянной старухе, что из вредности и злобы своей с деревни ушла да избу себе в лесу построила. Не сразу Нюрка Костянихой-то стала зваться. А опосля того, как в молодости хвороба на неё напала неизвестная. Повезла её мать к знахарке в дальнюю даль, почитай, год её в деревне не видели, уж и забывать стали. А она возьми да и вернись. Кто увидал, те ахнули. Нога одна иссохла совсем. Как будто мышцы изнутри срезали да кожей кость обмотали. Глаз один бельмом заволокло. А мать её и вовсе не вернулась тогда. Да только никто спросить не решился, что да как. Злобная она стала. Одним глазом зыркнет так, что кровь стыла. Правда, дар у ей открылся. Знахарствовать помаленьку начала. Только-ть из-за злобы её не ходили к ней. Вот она в один день и решила вообще с деревни уйти, больно уж люди её раздражали.

      Татьяна как узнала, что Власий Варьку к Костянихе посылает, даже противиться начала, мол, плохая это задумка. Да спросила, почему ведьмак сам в лес не идёт. Получив ответ, что в его возрасте из Нави его попросту могут не выпустить, женщина опять заплакала. И своя дочь помирает, и чужую девочку загубит, а ну как не выберется та из леса или Костяниха зло сотворит?

      Варвара, как могла, успокаивала Татьяну. Тем более она теперь и сама подуспокоилась. Пошутил, выходит, Власий, ни к какой Бабе-яге он её не посылает, а к обычной ведьме деревенской. А уж их Варька не боялась, сама ведь не промах, да и дядька Влас такие слова над ней читает, что ни одна ведьма зло причинить не смогла бы.

      Доведя