Призрак служанки, или Тайны старой аптеки. Вера Анатольевна Прокопчук

Нянюшка… то есть, дона Адонсия была больна уже давно. В тот день утром я получил от нее письмо с просьбой проведать ее, а то, по ее словам, она так и помрет, меня не увидавши напоследок. Я пришел ближе к вечеру, и узнал, что ей стало резко хуже… Так бывает, просто обострение болезни – да, да, обострение болезни… Так что едва ли это стоит принимать всерьез, включая ее фантазии о какой-то грозящей мне опасности.

      – А можно еще вопрос, сеньор? Почему она упомянула чашку с остывшим шоколадом? Вас угостили в том доме шоколадом, но вы не стали пить, и это спасло вас от яда?

      – Да, угостили, – произнес он слегка удивленно, – но я выпил свой шоколад… Да, выпил до дна всю чашку – и, как видите, жив. Так что я не знаю, о чем она говорит…

      Маттеус задумчиво кивнул, вертя в руках письмо.

      – Вы были очень добры, – продолжал наш гость, – отогрев меня и проявив гостеприимство. Пожалуй, мне пора. Прощайте.

      Он поднялся и направился к двери.

      – Прощайте, – отвечал Маттеус, отодвигая засов, чтобы выпустить гостя.

      В комнату тут же ворвался холодный воздушный вихрь, едва не сбивший меня с ног. Шкурку мою тут же запорошило какой-то ледяной крупой. О том, чтобы отправиться следом за нашим гостем, и попытаться что-то разнюхать в его доме, не было и речи: я бы замерз насмерть раньше, чем вышел из дома.

      Маттеус, в свою очередь, вернулся к столу, налил в бокал остатки вина, и, прислушиваясь к завыванию ветра за окном, тихо произнес:

      – Какая-то зловещая история, ну скажи, котище – кому понадобилось убивать старую безобидную служанку? Где-то ходит зло, мой маленький Лео, – он плеснул в мое блюдечко глинтвейна, – где-то ходит зло, невидимое, неназванное, а мы с тобой – что мы можем сделать?

      Глава 4

      Трамонтана свирепствовал восемь суток, а потом наступила тишина. Скоро потеплеет, размышлял я, глядя в окно – и появятся первые посетители нашей аптеки…

      Когда раздался стук дверного молотка, я решил, что, наконец-то, явилась еще одна дама, которой срочно потребовалось притирание для лица. Но дверь отворилась, впуская нашего старого друга Сильвио де Абрантеса. И он был не один, а в сопровождении девушки, настолько юной и прелестной, что я сразу понял: притирания ей точно ни к чему, ей хватает собственной свежести. При этом она была настолько подавленной и печальной, насколько возможно.

      – Рад видеть тебя, Сильвио. Счастлив приветствовать вас в своем доме, сеньорита, – Маттеус был сама учтивость.

      – Сеньора, – поправила его юная дама, сбрасывая плащ. По снятии плаща она оказалась одета в платье серого бархата, отделанного черным кружевом; скромный фасон, однако, был так ловко продуман, что очень мило подчеркивал все достоинства красавицы.

      – Привет, братишка, – хлопнул кузена по плеву Сильвио. – Послушай, я к тебе с просьбой…

      – Рад услужить.

      – Будешь еще больше рад, если я расскажу тебе, в чем просьба, – он улыбнулся весьма лукаво. – Не мог бы ты приютить на время эту сеньору? В смысле – спрятать так, чтобы