Сломанные судьбы. Эля Эн

вздыхает. – Отец твой умер.

      Я замираю, но ничего не испытываю от этой новости. Ничего.

      – Я приеду, – сухо отвечаю и скидываю звонок.

      Придется Дашу отвезти к бабе Рае. А сама поеду в город – туда, где раньше жила. При одной мысли, что снова окажусь в том городе, у меня начинается приступ, учащенное сердцебиение, которое сопровождается тяжестью в груди. Мне нечем дышать. И во всем виноват ОН. Из-за него я страдаю от приступов удушья и не могу обходиться без лекарств. Психосоматика, чтоб ее… Лезу в сумочку, достаю ингалятор, делаю два впрыска, и через некоторое время становится лучше.

      Созваниваюсь с бабушкой Раей, договариваюсь, чтобы она посидела с дочкой. Та сразу соглашается. Бабушка Рая относится к Дашеньке как к родной внучке. Собственно, как и ко мне… К сожалению, у Татьяны нет детей, так что, по сути, у них есть только я и Даша. Как и они у меня.

      Везу Дашеньку в деревню. Она находится между двух городов. Между моим старым городом и новым. Я переехала в съемную квартиру и нашла работу в медицинском центре. Правда, я не врач, которым когда-то мечтала стать, а всего лишь администратор. Учебу пришлось бросить.

      Оставляю дочу и еду в родной город. Как только выхожу на станции, паника накрывает с головой. Отхожу в сторону и делаю два впрыска. Жду. Недуг отступает. Беру такси, называю адрес и еду к своему дому. Я не была здесь три года. Предыдущий мой визит оказался неудачным. Отец меня не впустил, тогда я осталась у соседки с ночевкой.

      – Приехали, – говорит таксист.

      – Спасибо!

      Выхожу из машины и моментально утыкаюсь взглядом в окна моей квартиры на первом этаже. Кухонное окно затянуто пленкой. Видимо, кто-то разбил. Открываю дверь в подъезд, поднимаюсь на первый этаж, оказываюсь возле обшарпанной двери. Дергаю ручку, дверь поддается. Делаю шаг и попадаю в притон чистой воды. Жуткий запах бьет в ноздри. Обои ободраны, под ногами – бутылки, грязные банки из-под консервов, бычки и прочее.

      – Полина? – оборачиваюсь на женский голос.

      – Здравствуйте, Вера Юрьевна! – грустно улыбаюсь женщине.

      – Его в морг забрали, – киваю. – Идем ко мне, чаю попьешь, – обнимает меня за плечи и выводит из зловонной квартиры.

      Сижу на кухне у Веры Юрьевны.

      – Полин, тут вот деньги, – протягивает мне белый конверт. – Мы всем домом сбросились. Сумма небольшая, но на похороны должно хватить.

      – Спасибо.

      Она кивает:

      – Что делать думаешь?

      – Квартиру на продажу выставлю, – делаю глоток чая. – Тут больше нет моего дома. Да никогда и не было.

      – Там, конечно, прибраться нужно. Андрей со всего района алкашей сюда водил, дебоширил. Мы и в полицию звонили, только толку не было. Три дня не пьет, а потом по новой начинает. Встретимся с ним, а он про тебя все говорил: мол, дурак я, дурак, Верка, свою дочку родную из дому выгнал.

      Я слушала молча. Она поняла, закрыла тему.

      – Ты где остановишься? – спросила меня.

      – В гостинице. Я на несколько дней. Потом уеду.

      – Ясно, Поля. Сама как?

      – Хорошо! Работаю.

      – Замуж не собираешься?

      – Некогда, –