Сломанные судьбы. Эля Эн

затылке не дает мне дергаться. Я начинаю задыхаться и биться в истерике.

      – Да, блять! – рычит на меня и вытаскивает свой болт.

      У меня начинаются рвотные позывы. Хочу подняться, но он с новой силой толкает меня на кровать и наваливается сверху.

      – Дамир! Дамир! Пожалуйста! Остановись! Умоляю! – пытаюсь его оттолкнуть от себя, но проще гору сдвинуть, чем его. От него пахнет крепким алкоголем и сигаретами.

      – Скули, сучка! Мне нравится! – начинает покусывать мою шею. Сдирает с меня штаны и упирается толстой головкой в промежность.

      – Остановись! – хнычу.

      – Женя… – произносит. Замираю. О ком он? Ах, да, – приходит понимание.

      – Дамир, не нужно делать Жене больно, – начинаю ему подыгрывать.

      – Жень, прости… – шепчет в шею.

      – Отпусти меня… – стараюсь говорить мягче, чтобы не разъярить зверя. Он немного ослабляет хватку, а потом поднимает на меня свои темные глаза.

      – Ты не моя Женя! И никогда не сможешь заменить ее и встать рядом со мной! Твое место у моих ног! ПО-ЛИ-НА! – рычит в лицо, а потом врывается в мое лоно на всю длину. Я начинаю кричать и корчиться от боли.

      – Лежи смирно, сука! Иначе отдам своим парням! – зло говорит мне на ухо и начинает в меня вдалбливаться.

      Дикая боль разливается внизу живота. Этот монстр лишил меня невинности, он меня изнасиловал, сломал, похоронил заживо и плюнул в мою душу. Я кусаю свои губы до крови, пока он меня жестко берет.

      – Узкая шлюха! Мой член едва в твоей норке помещается. Наверное, давала всяким мелким упырям? А настоящего мужика и не было?

      Тихо плачу и молю Бога, чтобы быстрее все закончилось. Этот варвар меня разорвал. Боль не прекращается.

      Истязание продолжалось еще несколько минут, а потом я почувствовала, как он в меня кончил. Не спешил выходить. Тяжело дышал, смотрел на меня стеклянными глазами, а потом скатился с меня, лег рядом и прикрыл глаза.

      Я боюсь ноги свести и посмотреть, что там. Краем уха услышала тихое его дыхание. Мне хочется схватить подушку и придушить его, пока он спит.

      Кряхтя поднимаюсь с постели, смотрю на белоснежную простыню. Там – мои следы крови. Ее много. Он точно меня порвал.

      Я делаю шаг и натыкаюсь на его джинсы. Поднимаю их и выуживаю оттуда связку ключей. Смотрю на нее. Какая удача!

      Натягиваю на себя штаны, спортивную кофту и по стеночке, прислушиваясь к каждому шороху, иду по направлению к выходу. С большим трудом мне удается спуститься по лестнице. Осторожно подхожу к двери, кручу замки. Один отпирается сразу, а вот второй никак не поддается. Дрожащими руками я начинаю открывать его ключами. Пробую первый ключ, второй… Наконец, с третьей попытки мне везет. Замок щелкает. Дверь распахивается, и я выхожу на заснеженный двор. Крупные хлопья снега падают с неба, кружась в танце. От свежего воздуха – я не вдыхала его так давно! – у меня ведет голову. Взяв себя в руки, делаю несколько шагов по белому мерзлому одеялу, а потом и вовсе принимаюсь бежать – через силу, стараясь убраться как можно дальше от проклятого дома. Тешу себя мыслью, что вот-вот окажусь на свободе – осталось