103 истории. Часть первая. Юлия Важенина

на дыхательные пути, не могла завершить задание.

      – Умница, что не забыла. – По-дружески, так же нежно, я пнула студентку в ответ. – Сахар 7,2, – я повернула поток голоса в сторону Ольги.

      – Давай еще один налоксон, – со второго этажа послышалась команда ответственной по бригаде.

      – Налоксон зашел, – отозвалась я через тридцать секунд. – Сатурация 90.

      – Это радует. Но плохо другое. Токсиколог сказал, что это стопроцентный передоз, и переключил меня на реаниматологов. Те сказали, что, естественно, – произнося это слово, Ольга закатила глаза, – свободных бригад, даже просто врачебных, нет. Он стабильный. Соответственно, транспортируем сами.

      – Ладно. Он, Богу слава, и правда стабильный. Вик, давай, я «подышу», а ты сходи, пожалуйста, за мягкими носилками.

      – Я тогда пойду мужчин искать. Как минимум троих надо.

      За сбежавшими вниз по лестнице закрылась железная дверь, и в подъезде стало тихо. Лишь кислород дружественно шипел под рукой, неспешно сжимающей амбушку.

      – Господи, – акустика тишины напомнила храмовую. Люблю говорить с Богом вслух, когда рядом никого. – Я уж не знаю, что он натворил и сам ли довел себя до такого состояния. Но, пожалуйста, дай ему шанс. Я очень прошу Тебя об этом. Каждый из нас, как ни крути, косячит. Но имеет право на шанс. Пожалуйста, Господи. – Это было слишком серьезно, чтобы даже думать об этом. Тем более произносить вслух. Тем более писать здесь. Но изнутри лилось неосознанным водопадом: – Именем Иисуса Христа встань и ходи… – Слова оттолкнулись от грязных стен и заклубились вверх. Я понимала, что у Бога могут быть другие планы на парня, и не ждала результата. Просто была рада произнести вслух самое доброе в мире имя.

      Трубка под фильтром задергалась и… мне казалось, это мои галлюцинации, но мужчина открыл глаза. Я бросила мешок и ринулась в укладку за шприцем. Чтобы извлечь трубку, нужно было сдуть манжету.

      – Тихо, тихо, дружище. Сделай глубокий вдо-о-ох. – Я вспомнила, как экстубировала больных, работая в отделении реанимации. Слюнявая трубка была извлечена.

      – Уф. Твою мать. Где это я?

      – В подъезде, – усмехнулась я, – но это не главное. Главное, что именем Иисуса Христа у тебя есть еще один шанс.

      Наступило молчание. Больной не ответил. Но мы оба знали, что он понял, о чем я. Снизу бежала Вика с носилками. За ней поднимались Ольга и трое крупных мужчин в рабочей одежде. Носильщики были рады, что уже не нужны. Девчонки обескуражены. Орхана, так представился мужчина, в больницу мы все-таки отвезли. После такого количества налоксона и длительной гипоксии он мог схватить отек легких и мозга. По дороге в Первую Градскую больной поведал, что отсидел семь с половиной лет по статье 228[37] и на днях откинулся. Вместо того чтобы вернуться в родную Астраханскую область, он не нашел ничего лучше, чем приехать в Москву и кайфануть. Доза долгожданного метадона была привычной, а толерантность за годы отсидки – сниженной. Вызвал нас, вероятно, соупотреб

37

Незаконное приобретение, хранение, перевозка и другое.