Паутина созависимости. Как выбраться из болезненных отношений. Анна Девятка

х историй произошла в школьные годы. Я никогда не была звездой школы, однако очень хотелось. Можно сказать, что мне не хватало внимания со стороны родителей и я пыталась добрать его от общения со сверстниками. Друзья, люди рядом всегда для меня были важны. Тем не менее в конце восьмого класса я подошла к завучу и попросила перевести меня в более сильный класс, потому что нужно было думать о будущем, а помощи со стороны родителей не предвиделось, и я осознавала: придется добиваться всего самостоятельно. Рассказывая вам сейчас, я сама удивляюсь собственной решительности, но тогда просто знала – «так надо». Я попросила об этом, потому что понимала: дети, с которыми учусь сейчас, – замечательные, классные друзья, но получать знания среди них вряд ли получится. Наш класс считался проблемным: мы срывали уроки и доводили учителей. Конечно, ни о какой математике, истории и изучении литературы речи не шло – главное, чтобы было весело и тебя уважали в коллективе. Если бы я осталась, меня бы окружали друзья, привычная среда, я могла бы рассчитывать на поддержку одноклассников. Но я поступила иначе: перевелась – и, конечно же, на меня обиделись и со мной перестали общаться. Будучи ребенком, я почему-то не подумала о таком исходе и не могла понять, что произошло, ведь «я думаю о своем будущем – это же не про них, это про меня». Представляете степень моей наивности?

      Вот так в восьмом классе я получила опыт выхода из созависимой системы и столкнулась с последствиями – обидой и потерей друзей. Позже, уже получив специализацию по зависимостям, я узнала, что это норма. Созависимая система на прощает тех, кто ее покидает, и обычно устраивает травлю на вышедшего, чтобы другим неповадно было следовать примеру. Я же хотела сохранить отношения, но не получилось, и я проживала травму потери тех, кого по-детски любила и по кому очень скучала.

      В новом классе я скатилась с «четверок» и «пятерок» до хронических «троек» по всем предметам, кроме французского. По нему была гордая «двойка». Какой же это был позор, когда я, такая деловая, получила реальную оценку своих знаний и оказалась среди умных, нацеленных на получение образования детей. На вопрос учителя: «Кто идет к доске?» – поднимался лес рук. В этом классе учиться было престижно, и дети соревновались друг с другом, кто больше знает. Я по сравнению с ними не знала ничего, и меня съедал стыд. Мне кажется, я даже поймала на какое-то время комплекс неполноценности: что бы я ни сказала, это казалось глупым и недостаточным на фоне других. На какое-то время я замкнулась, не выдержав эмоционального напряжения и начала прогуливать. Конечно, это выяснилось, и дома состоялся серьезный разговор, но ругань и давление никогда не помогают поверить в себя. Ах, если бы родители это понимали…

      Выкарабкаться из ситуации, в которую я сама себя загнала, помогли новые друзья. Просто в какой-то момент вокруг стали появляться люди, которым я могла верить и которые хотели меня слушать, – я чувствовала себя важной, нужной, принятой. Как-то мягко, без насилия, я начала путь по преодолению себя – что-то давалось легко, например, математика и литература, что-то, к примеру, химия и французский, – через многочасовую зубрежку. Потихоньку, перебираясь с «двойки» на «тройку», а оттуда на «четверку», я стала хорошисткой по меркам этого класса. Начинать практически с нуля, почти без поддержки – вот чему научилась я к концу одиннадцатого класса. Я перевернула всю свою жизнь, потеряла прежних друзей, побыла в одиночестве и впервые встретилась с игнорированием. Зато потом обрела новую жизнь, ту, которую хотела, правда, дорогой ценой. Жалею ли я об этом? Нет, если бы не тот детский опыт, не тот труд и не тот страх, которые пришлось преодолеть, я бы не писала эту книгу и не рассказывала вам о том, через что прошла. Все, что у меня есть, досталось мне нелегко, и я очень благодарна людям, которые не бросают меня на этом пути и идут со мной дальше сквозь время.

      Мной всегда двигало желание сделать мир хоть чуточку лучше и неистовая вера в то, что зернышки доброты будут посеяны, даже если результат окажется оттянутым во времени. Мир ответил симпатией, бережно поддерживая меня в моменты неудач и разочарований, создавая безопасное место, чтобы прорыдаться, затем отряхнуться и встать на ноги, даже когда от слез застилает глаза и кажется, что «все пропало».

      Начинать с нуля мне приходилось не раз – дважды после декрета. Я знаю, что сейчас женщины более защищены, чем раньше, но мне не так повезло. В первый раз я работала в отделе персонала, занималась подбором, и мою компанию ликвидировали за время декрета, поэтому пришлось снова искать работу. Странно об этом писать, но в те времена женщина с трехлетним ребенком была для работодателя как помеченная черной меткой. Я их понимаю – они боялись взять на работу молодую мать, которая будет сидеть на больничных. Да, это действительно тяжело – совмещать работу и материнство. А я еще параллельно училась, потому что хотела быть психологом и найти ответы на вопросы:

       Почему мои родители себя так ведут?

       Почему со мной перестали дружить в восьмом классе?

       Почему я иногда не понимаю своего мужа, а порой – даже свои реакции?

       Почему так сложно просить других о помощи?

      У меня было много таких вопросов, и я долго искала на них ответы. Иногда –