Кинжал и монета. Книга 2. Королевская кровь. Дэниел Абрахам

велел себе отступник. – Запомни, как изгибаются губы и вздымается бровь. Не забывай. Впитывай».

      – Прах бы все это побрал, – выдохнула Кэри.

      – Как ни бесполезно это прозвучит, мне очень жаль расставаться.

      – Вы кого-нибудь уже присматривали на ваши роли?

      Отступник видел, что девушку переполняет боль. Он ее предает, бросает всю труппу – и она не думает обвинять, скорее отрежет себе пальцы. Хотелось взять Кэри за руку, но она задала тон дальнейшего разговора, и он не вправе ей перечить. Уже не вправе.

      – Есть труппа, которая ездит по северным землям. Палдрин Лей и Себаст Беррин. Три года назад там было двое на одно амплуа. Найди их, тогда будет шанс взять актера, уже знающего все роли. Палдрин из хаавирков: это может добавить экзотики, если давать представления в южных землях.

      – Поспрашиваю. Когда вам уходить?

      – Нынче вечером.

      – Обязательно в одиночку?

      Отступник помедлил. Ответа он и сам пока не знал. То, что он задумал, было неосуществимым. Столь же безнадежным, сколь и неминуемым. Он приносил в жертву самого себя, что странным образом облегчало жертвоприношение. Позвать кого-то на смерть вместе с собой не такое уж благодеяние. И все же, если от этого зависит успех или неудача, спасение или гибель мира…

      – Не обязательно, – ответил он. – Есть человек, способный помочь. Не из актеров.

      – И уж точно не ответите, что за тайная цель тащит вас невесть куда? – спросила Кэри и тут же, противореча собственным словам, добавила: – Хоть это-то нам скажите.

      Отступник провел языком по губам, мысленно подбирая слова, которых не говорил даже себе. Найдя их, усмехнулся.

      – Может показаться чересчур пафосным, – предупредил он, поскребя длинным пальцем в бороде.

      – Ничего.

      – Я намерен убить богиню.

      Китрин бель-Саркур, доверенное лицо и представитель Медеанского банка в Порте-Оливе

      Китрин бель-Саркур, доверенное лицо Медеанского банка в городе Порте-Олива, вышла из конторы банка с высоко поднятой головой и спокойным лицом. В груди клокотала ярость.

      Порте-Олива вступала в весеннюю пору. Яркие тряпичные флажки и искрящиеся стекляшки, оставшиеся после праздника первой оттепели, так и валялись на улицах, мало-помалу врастая в весеннюю грязь. В холодных закоулках, куда не доставало полуденное солнце, еще лежал снег.

      Изо рта Китрин вырывались белые облачка, словно ее тело, как кипящий котел, выбрасывало наружу клубы пара. Морозного воздуха девушка почти не замечала.

      Перед ее глазами теснились на мостовых мужчины и женщины разных рас – куртадамы с гладким мехом, украшенным бусинами, узколицые цинны, ясуруты в бронзово-золотистой чешуе, темно-хитиновые тимзины, розовощекие первокровные. Одни ей кивали, другие уступали дорогу, большинство не обращали внимания. Подернутое дымкой небо Порте-Оливы, взирая сверху, видело в ней не представителя одного из крупнейших банков в мире, а просто-напросто юную девушку, циннийку-полукровку в ладно сшитом платье.

      Из