Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна. Татьяна Бронзова

вышел в прихожую, надел шубу и ушел, не сказав более ни слова. Оля осталась стоять как в столбняке. Почему у него такая странная реакция? Не выразил ни радости, ни огорчения. Простое безразличие. Он иногда поступал так непонятно, что она не могла объяснить его поведение. Да и могла ли она его вообще понять? Артур Шопенгауэр, которым он так увлекался, ей категорически не нравился. Она по жизни была оптимисткой, и все взгляды этого философа были от нее далеки. Он утверждал, что «существующий мир – это самый худший из миров», а это было для нее бредом. Другого мира она не знала и была уверена, что его нет. Но как только она попыталась поговорить об этом с мужем, тот отмахнулся от нее, как от мухи.

      – Не понимаешь ты ничего, и лучше молчи, а то поругаемся.

      В последнее время ей было более комфортно общаться с кузеном Володей Чеховым. Несмотря на то что он тяжело пережил ее замужество, он остался настоящим другом, и Ольга даже предпочитала чаще поверять свои думы ему, чем мужу, которому почти всегда было не до нее. Даже на философские темы Володя разговаривал с ней не свысока, как Миша, а как с равной.

      – Ты не права по поводу Шопенгауэра, – говорил он. – У него очень правильные выводы о жизни человека в обществе. Вот, например: «Если хочется во что-то верить, то найдешь тому доказательства». Разве это не так?

      – Но разве может быть оправдание в убийстве, например? – недоумевала Ольга.

      – Конечно, может. Оттого и существует зло на земле. Вот сейчас идет война. И каждая сторона считает себя правой! Люди убивают друг друга и не мучаются совестью.

      – Ты прав, – задумалась Ольга. – Но ведь это ужасно!

      – А вот еще его вывод, с которым не поспоришь: «Скот не виноват в том, что он скот, а вот человек – виноват».

      – И здесь Шопенгауэр прав, – рассмеялась Ольга.

      – А это как тебе: «История – опасная наука. Нельзя копать слишком глубоко, и тем более говорить о том, что выкопал».

      – А вот с этим я не соглашусь. Копать надо обязательно, и говорить обо всем тоже надо. А то как же мы узнаем историю в достоверном виде? – горячо запротестовала Ольга. – Но меня, Володя, больше волнует его позиция о человеческой деятельности. Вот он говорит, что «у каждого человека только три главных мотива в жизни: злоба, эгоизм и сострадание». Как же так? Не понимаю. А где же любовь?

      – Шопенгауэр говорит, что любовь и счастье – это вообще химера.

      – Да как же это может быть? Ведь только любовь делает мир лучше и благороднее!

      Разговоры с Володей были для Ольги отдушиной. Он никогда не раздражался, не кричал на нее, как Миша. А ведь ей так хотелось говорить и со своим мужем на равных! Но… Почему он никогда не говорил с ней ни о чем серьезном? Неужели действительно считал ее глупой и ничего не понимающей?

      Вот и сейчас она решила, что только с Володей она сможет поговорить о страхах насчет своей беременности. Только он сможет понять, поддержать ее…

      – Ты не обращай внимания на то, как Миша отреагировал, – сразу же начал успокаивать ее кузен. – Он просто испугался, потому