Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна. Татьяна Бронзова

мать все-таки приготовила в этот важный для него день столь любимое им блюдо, несмотря на свою обиду. Ах, мама-мама! Значит, хотела все-таки сделать ему приятное!

      – Оля! Ты ела когда-нибудь фаршированную рыбу? – спросил Миша.

      – Нет, – ответила молодая жена, почувствовав во рту слюноотделение. Ведь она сегодня вообще еще ничего не ела!

      – Маня, подавай! А я маму позову, – сказал Михаил.

      Войдя в комнату к Наталье, он нежно обнял ее.

      – Я ведь понимаю. Всё понимаю. Тебе сейчас тяжело. Но все пройдет. Ты к ней привыкнешь. Она хорошая. Вот увидишь. Я тебя очень люблю!

      Пока сели за стол, пробило уже восемь вечера. Оля ела с большим удовольствием, хотя и ловила на себе недовольный и тяжелый взгляд Натальи Александровны. Никто не кричал молодым «Горько!», никто не произносил речей. Миша пил водку, Наталья – коньяк, Маня прикладывалась к бутылке самогона, Оле налили вина. Около девяти Миша поднялся. Сделал несколько шагов в сторону своей двери и обернулся.

      – Хочу отдохнуть. День выдался уж очень тяжелый, – сказал он. – Только разве что сам Станиславский не приезжал мне выговор делать.

      Его слегка покачивало. Было заметно, что он пьян.

      – Ты, Оля, как? Не пора ли нам с тобой, так сказать, закрепить наш брачный союз?

      Оля сконфузилась. Разве о таком говорят вслух? Она выросла совсем в другой атмосфере отношений. Но тем не менее, отставив тарелку, она покорно поднялась и пошла вслед за мужем. То, что произошло потом, никакого томления и блаженства у нее не вызвало. Даже наоборот. Михаил был пьян и, возможно, оттого груб, настойчив и неприятен. Никакого поцелуя, от которого бы пол уплывал под ногами, ни единой ласки. Все произошло больно и быстро. Муж захрапел, завалившись на бок, а она, прижавшись к стене на его узкой кровати, тихо заплакала. Многое ей сейчас вспомнилось. И те неприятные поцелуи садовника, когда она была совсем маленькая, и сладостные поцелуи Миши, которые так ее волновали… Нет, видно, что-то все-таки должно быть по-другому. Вот завтра он будет трезвым, и тогда… Тогда он вновь будет нежным и ласковым. Тогда… Усталость этого нервного дня и выпитое вино взяли свое, и Оля даже не заметила, как провалилась в сон. Разбудил ее резкий и непрерывный звонок в дверь, затем она услышала шаркающие шаги, и в комнату просунулась голова няньки.

      – Там к вам опять пришли. Говорит, что он ваш дядя. Брат вашей тети.

      – Скажи, я сейчас, – заволновалась Оля.

      Она перелезла через Михаила, быстро оделась и вышла. В гостиной взглянула на часы. О боже! Три часа ночи. В прихожей и правда стоял дядя Володя.

      – Поехали к Ольге, – просто сказал он. – Утром приедет твоя мать. Ты должна с ней встретиться сразу. Это важно.

      – Почему?

      – Потому что она не заслужила того, как ты с ней поступила. Хоть задним числом, но ты должна получить ее разрешение. Лулу сумеет понять тебя.

      Этот аргумент сыграл свою роль. Оля вернулась в комнату, растолкала Мишу.

      – За мной дядя Володя приехал. Я поеду с ним к тете Оле повидаться с мамой.

      – Когда