Усмиритель душ. Том 1. Priest

мир, а значит, нет смысла это обсуждать. Государи-тираны прошлого много внимания уделяли духам и божествам[12], но это ведь абсурдно, согласитесь! Лучше бы потратили время на решение проблем своего народа.

      Профессор вывалил на своего собеседника целую лекцию, наполненную отсылками к классическим произведениям, а на вопрос так и не ответил. Чжао Юньлань сделал вид, что этого не заметил, и сменил тему:

      – Вы, должно быть, преподаёте гуманитарные науки?

      – Верно. Я веду курс китайской словесности и ещё несколько факультативов.

      – Нетрудно догадаться. Кстати, слышал от приятеля, который работает в сфере недвижимости, что такие высотки обычно сдаются под офисы. Застройщикам выгодно продать много помещений, а духота, темнота и пыль уже никого не волнуют. Людям часто становится не по себе в таких местах. Думаю, пресловутый фэншуй основывается на элементарных знаниях о работе вентиляции и природе света. – Чжао Юньлань вынул из кармана пачку сигарет. – Не возражаете, если я закурю?

      Шэнь Вэй покачал головой, но, когда полицейский с наслаждением затянулся, всё же нахмурился:

      – Табак вреден для здоровья. Пока молоды, бросайте эту пагубную привычку.

      Лицо Чжао Юньланя скрывалось в сигаретном дыму. Он молча улыбнулся, присыпав пеплом с окурка отбрасываемую Шэнь Вэем тень, скользнул взглядом по полу и развеял дым взмахом руки.

      – У нас очень напряжённая работа, приходится трудиться и днём и ночью. Уж простите, с вредными привычками бороться некогда.

      Профессор хотел что-то возразить, но не стал развивать тему.

      – В старом кампусе почти не проводят занятий, используются только несколько кабинетов на южной стороне. Нужный нам как раз за поворотом.

      Административный корпус относился к зданиям башенного типа с шахтой лифта по центру и круговым коридором. По какой-то причине архитектор решил вместо плавных дугообразных линий сделать прямые, но ни красоты, ни удобства это не прибавило. Торчащие, как клыки, углы закрывали обзор, и люди, идущие друг другу навстречу, могли легко столкнуться.

      Го Чанчэн шёл последним и, когда они приблизились к повороту, почувствовал смутную угрозу. Он отвлёкся от разговора, всё его внимание было приковано к углу, вдоль которого тянулась тень от оконного переплёта. Внезапно там что-то зашевелилось, и показалась рука!

      Растопыренная пятерня схватила Шэнь Вэя за лодыжку, но тот, похоже, ничего не заметил. Чжао Юньлань быстро оттянул профессора на шаг назад и как бы невзначай произнёс:

      – Ох, знаете, до меня только сейчас дошло. – Он стряхнул пепел с сигареты на тень на полу, и рука отпрянула, как ошпаренная. – Надо ведь обсудить всё с руководством университета. Может, вы поможете нам связаться с ректором или его заместителем?

      Шэнь Вэй, прежде настойчиво избегавший зрительного контакта с полицейским, обернулся. Глаза у него были удивительные: как будто бы подведённые тушью. Взгляд из-под прозрачных линз очков пробуждал в памяти мифологические образы. Чжао

12

Отсылка к стихотворению поэта Ли Шаньиня (813–858), посвящённому китайскому политическому деятелю и поэту времён империи Хань Цзя И (201–168 гг. до н. э.).