Последнее желание. Судзуми Судзуки

мыла без воздуха. Вымыв руки, я вытерла их тем же полотенцем, которым пользовалась утром, и села за низкий столик, рядом с которым был футон. Я думала принять снотворное, но выпитое сётю[3] давило на желудок – то ли из-за ПМС, то ли из-за недосыпа, – и я подумала, что засну и так.

      На столе стоял бумажный пакет, куда я складывала призы из игровых автоматов, а вместо пепельницы была жестяная банка – это изменилось с лета. Когда у меня жила мама, я старалась курить только снаружи или, по крайней мере, под вентилятором. Я сразу же выбросила пепельницу, подумав, что заодно и курить брошу, но уже через три часа могла думать только о сигаретах. Мама, кажется, бросила курить еще до того, как узнала о болезни, но точно я не помню, когда именно. Я придвинула пепельницу, включила телевизор и надела носки. В старом здании гулял холодный воздух – солнечный свет, по-летнему теплый еще буквально две недели назад, теперь совершенно не согревал комнату. Я услышала голос знакомого актера по телевизору, и мне не понравилась его напыщенная бравурная речь, поэтому я отвернулась от телевизора и посмотрела на кучу белья на ковре. Я хотела включить обогреватель, но не могла дотянуться до розетки, поэтому пришлось встать и сделать несколько шагов в сторону кухни. Поскольку я сняла жакет и осталась в чем-то легком, то заодно достала теплые вещи из кучи белья. От выкуренного в баре у меня болело горло, но мне было наплевать, я достала из заднего кармана сигарету и, зажав ее во рту, отправилась на поиски зажигалки. Я пошарила в кожаной сумке, но там ее не было.

      Я попыталась вспомнить, что ела сегодня с того момента, как вышла, но так и не вспомнила ничего, кроме кофе из автомата. Когда я употребляю алкоголь, я не помню ничего ни до опьянения, ни после. А когда трезвею, то забываю все, что делала, когда была пьяна. Это началось давно, еще с тех пор, когда я в семнадцать лет ушла из дома и бары стали моим местом работы. От одной половины дня остаются только смутные воспоминания, от другой – почти ничего. Иногда мои воспоминания нереальны, похожи на бред или галлюцинации, и при этом то, что кажется бредом, потом оказывается правдой, от чего я пребываю в легком отчаянии. А может и вовсе настоящим было только одно воспоминание о том, как моя знакомая, на десять лет старше меня, которая, кстати, в прошлом году ушла из хостесс, в час ночи заказывает в дрянном караоке-баре на краю квартала развлечений доставку из китайского ресторана. Кажется, из этого ресторана, который доставляет еду в хостесс-бары[4] и лав-отели[5], я заказывала жареную тыкву.

      Возможно, мне просто надо выспаться. Уже несколько дней я не открывала свои безвкусные кружевные занавески. Поставив телефон заряжаться, я так и не смогла перебраться в соседнюю комнату, где было еще холоднее. Вчера я тоже спала на полу. Рядом лежала книжка в бумажной обложке с закладкой посередине – написанный каким-то американцем путаный детектив, из которого я осилила только послесловие. Когда я ее раскрыла, мне попались на глаза слова «алкогольный бред», и еще

3

Японский крепкий спиртной напиток из риса, ржи и сладкого картофеля.

4

Тип ночных клубов, часть японского ночного развлекательного бизнеса. В заведениях такого типа женский персонал обслуживает мужчин, ищущих выпивку и интересную беседу. В хост-барах мужчины предоставляют аналогичные услуги женщинам-клиенткам.

5

Разновидность гостиниц, куда люди приходят вместе со своими партнёрами и арендуют номера для секса.