Великий князь. Алексей Кулаков

охоту, в царский Кабинет проникли посторонние люди. Мало того, они начали там громко и безбоязненно шуметь и вести совсем не государственные речи:

      – Потихонечку опускай. Да говорю же тебе, тише! От так… Придави-ка здесь, а я пока расклиню.

      Тук-тук-тук!..

      – И охота тебе этот куль сквозь все три поверха тащить? Эвон в окошко сбрось, только не пришиби кого ненароком…

      Бух!

      – И-раз! И-два!..

      Запах свежего дерева, горячего воска, сырой штукатурки и свежих красок буквально переполнял светлицу, где великий государь вершил свои державные дела.

      – А что они делают? Мить?..

      После звонкоголосого девчоночьего вопроса суета мастеровых моментально прекратилась, а сами они согнулись в низких поклонах перед наследником трона и его сестрой, девятилетней царевной Евдокией.

      – Продолжайте.

      Первым ожил постельничий дьяк, приглядывающий за мастеровыми. Затем вернулись к жизни скребки в руках у трех плотников, коими те «освежали» дубовые плахи пола перед вощением. Вслед за ними начали шевелиться столяры, собирающие нечто непонятное на двух мощных опорах, а еще два плотника, как раз выломавшие из проема старое окно, бережно прислонили его к стене и стали готовиться к установке нового…

      – Это наш подарок батюшке, Дуня.

      Сначала осторожно, а потом смелее потрогав золотистые завитки тонкой стружки, малолетняя царевна немного удивилась:

      – Наш?..

      – Конечно, наш. Федор придумал узор, который выложили цветным стеклом по краям новых переплетов. Вон тот, видишь?

      Дмитрий аккуратно приподнял кусок поскони, укрывающий временно снятые с новых окон створки, показав ей труды младшего из царевичей.

      – Иван измыслил для батюшки новый стулец.

      Еще одна посконная тряпка слетела прочь, открывая любопытному взгляду что-то вроде небольшого трона на четырех изогнутых резных ножках, обтянутого красным аксамитом и с вышитым на спинке золотыми и серебряными нитями большим двуглавым орлом.

      – Присядь. Удобно?

      – Ага. Мягкий. А ты что придумал?

      – Стол. И вон те полки для свитков и книг.

      Поглядев на покряхтывающих от натуги столяров, как раз укладывающих в обклад из мореного дуба мраморную столешницу, обтянутую плотным зеленым сукном, Евдокия внезапно надулась:

      – А я ничего не подарила, да?..

      – Как это ничего? Иди-ка сюда.

      Подведя ее к длинному коробу и развернув тряпки на одном из свертков, лежащих в нем, Дмитрий покачал в руке красивый подсвечник из светло-зеленого оникса.

      – Не узнаешь?

      На всякий случай шмыгнув покрасневшим носиком, девочка вгляделась:

      – Нет.

      Ничуть не огорчившись, старший брат порылся среди свертков, вытащив на свет божий точеную чернильницу.

      – А это?

      – Тоже нет!

      Завернув в тряпицы оникс нежно-бежевого