Особенности национальной промышленности. Павел Петрович Михайлюк

абсолютно нечего. Вскоре ко мне подошла молодая девушка, мы познакомились, и она показала мне где брать воду для чайника, где стоит этот самый чайник и дала почитать книгу про программирование. Я почитал. Было скучно, хотелось спать, но заснуть или даже просто закрыть глаза было невозможно, так как мой стол стоял посередине проходной комнаты и мимо меня все время ходили люди. Все остальные сотрудники находились в своих загороженных кабинетиках и только я один торчал посередине Думская башня на Невском. Вскоре пришел шустрый и дал мне коробку с документацией от одной из операционных систем, о которой он упоминал на собеседовании. Народ, как мне показалось, был в комнате неприветливый. Со мной никто не говорил, никто ко мне не подходил и не торопился меня учить. В туалете не было бумаги (тут я вспомнил слова директора поликлиники про бумажки). Мыла, полотенец и ершика тоже не было. После обеда ко мне подошла пожилая женщина и пригласила пить чай. Я согласился. Она повела меня этажом ниже. Там в пустом и обшарпанном помещении цеха стоял большой стол. За ним сидела компания и пила чай. На столе стояли печенья, выпечка. Сюда приносили кто что мог. Многие женщины были одинокими, а заботиться о ком-то хотелось, вот они и подкармливали молодежь, которой было в достаточном количестве, как сказала одна из них – реализовывали нерастраченный материнский инстинкт.

      ***

      В скором времени режим моего рабочего времени установился: придя в 8 утра на работу я здоровался с соседями, пил чай и ложился на стол спать. Сначала я стеснялся, откидывался на спинку стула, прикрывал глаза и делал вид, что задумался. Но вскоре я заметил, что большая часть сотрудников в это время спокойно спит, и перестал стесняться. Более того, было не принято обращаться по рабочим вопросам в первый и последний час работы. Мой сосед спал и одновременно однообразно пальцем стучал по клавиатуре (это годы тренировок, это дорасти до такого надо!). Так как комната была проходная, то люди часто проходили мимо меня, хлопая дверью. Сначала я вздрагивал и просыпался, но очень скоро привык и перестал вздрагивать даже когда меня звали. В 9 часов было общее чаепитие, в 10 часов все садились играть в шахматы или шашки, молодежь уходила играть в настольный теннис расставленный на ремонтируемом этаже. Я ходил вместе со всеми, но не играл, а больше наблюдал за более опытными коллегами. Обед был с 12 до 12:45, выходить за пределы режимного предприятия можно было только в это время, в остальное время проходная была закрыта и пропуски не работали (у начальства и у избранных сотрудников работали). Поэтому во время обеда никто не ел, все ели или раньше, или позже. Когда же наступало время обеда, все выходили погулять по окрестным улицам, посетить почту, сберкассу, универмаг, кабачок. После обеда у тех, кто уже пообедал начиналась бурная деятельность. Все куда-то ходили, носили бумаги, звонили, совещались. В 15 часов начиналось второе чаепитие на нижнем этаже. Под занавес все расходились по рабочим местам заниматься своими делами и собираться домой. С первой зарплаты я накупил книг по программированию, принес их