Те, кто питаются тенью. Лана Блейк

Тонкий кусок мяса лежал передо мной, источая едва уловимый, странный запах. Я никогда не придавал этому значения, но сегодня… он показался мне неправильным.

      – Они жуют без остановки, по несколько раз в день, – продолжил я, поднимая на неё взгляд. – А мы едим только раз в неделю. Что с нами не так?

      Мама подняла голову. В её глазах мелькнуло напряжение.

      – Я же говорила, дорогой, мы едим мясо. Нам этого достаточно.

      Этот ответ я слышал сотни раз. В детстве он казался мне логичным. Но сейчас – нет.

      – Я понимаю, но они же тоже едят мясо! – не унимался я. – И всё равно питаются три раза в день! А ещё они едят животных, мама. Настоящих животных! Ты можешь представить, чтобы мы съели нашу курочку Розу? Или её яйца?

      Она молчала. Я вздохнул, но не отступил.

      – Ещё… – я задумался, подбирая слова, – они очень быстро стареют. У большинства мам моих друзей морщины, уставшие глаза, осунувшиеся лица. А ты… Ты не изменилась с тех пор, как я тебя помню. Почему?

      Она продолжала молчать. И тут меня пронзило догадкой. Я замер.

      – Что мы едим? Или кого? – прошептал я.

      Я чувствовал, как похолодели руки, как сердце сжалось, а грудь сдавило так, будто вокруг не было воздуха.

      – Я вижу, как наша морозилка всегда забита мясом, – голос дрожал, но я не мог остановиться. – Откуда ты его берёшь? И почему… почему оно пахнет, как люди?

      Мама напряглась. Я почувствовал, как по телу пробежал холодный, липкий страх. Ты знаешь ответ.

      Я вскочил из-за стола, стул с грохотом упал на пол.

      – Джимми, сынок, давай поговорим! – закричала мама, но я её не слушал.

      Я выбежал из дома и бросился в лес.

      Ночь окутала меня, поглощая в свою ледяную тишину. Лес жил своей жизнью. Ветки потрескивали, шорохи скользили в темноте. Я слышал дыхание ночных зверей, их осторожные шаги. И никто не трогал меня. Они чуяли, что я свой. Почему? Потому что я был таким же монстром, как они.

      Мама догнала меня у старого дуба. Её дыхание было сбивчивым, на лице – смесь тревоги и усталости.

      – Джимми… – она осторожно положила руки мне на плечи.

      Я не смотрел на неё. Я не мог. Я смотрел на свои руки. Пальцы. Кожу. Я был человеком. Я должен был быть человеком. Но я не чувствовал себя им.

      – Я знала, что этот день рано или поздно наступит, – её голос был мягким, но в нём слышалась боль. – Ты должен понять… Ты другой. Мы другие.

      – Что это значит? – мой голос дрогнул. – Мы… чудовища, так? Мы… едим людей?

      Она отвела взгляд. И я понял, что был прав.

      – Да, – сказала она наконец. – Мы не такие, как остальные. Наша природа другая.

      Тишина между нами пульсировала, живая, давящая, пропитанная ужасом.

      – Это не природа! Это… это кошмар! – я резко шагнул назад, чувствуя, как внутри всё переворачивается. – Почему ты не сказала мне раньше?! Почему ты лгала?!

      – Чтобы защитить тебя! – её голос был одновременно резким и умоляющим. – Ты думаешь, мне легко? Думаешь, я хотела, чтобы ты узнал так?!

      Я судорожно втянул воздух.

      – Это