Таинственный спаситель. Элизабет Хойт

так тихо, пока миссис Баттерман зашивала рану, что она испугалась, как бы он снова не потерял сознание, но сейчас понемногу краски возвращались на его лицо, успокаивая ее. – Вы не боитесь гнева солдат и разъяренной толпы. Скажите, сэр Призрак, чего же вы тогда боитесь?

      Удерживая ее взгляд, он прошептал.

      – Бога, наверное. Разве не каждый человек боится своего Создателя?

      – Не все. – Как странно философствовать с голым мужчиной в маске. Она осторожно вытерла засохшую кровь у него на бедре. Мышцы напряглись при прикосновении ее ладони. – Некоторых не интересует ни Бог, ни религия.

      – Верно. – Глаза его следили за каждым ее движением. – Большинство людей боятся того, что смертны, – смерти, которая рано или поздно заберет их с земли, и Бога, который будет судить их после жизни.

      – А вы? – пробормотала она, промыв и выжимая тряпку. – Вы боитесь смерти?

      – Нет. – Ответ прозвучал холодно и уверенно.

      Она вскинула брови и склонилась над раной, чтобы рассмотреть ее. Та была неровной, но миссис Баттерман очень хорошо ее зашила. Когда заживет, шрам будет длинный, но аккуратный и не слишком широкий. Ужасно жаль было бы испортить такую красивую мужскую ногу.

      – Я вам не верю, – наконец проговорила Изабель.

      Один уголок его рта неожиданно изогнулся, словно собственное веселье удивило его.

      – Почему же? Зачем мне лгать?

      Она пожала плечами:

      – Может, из бравады? Ходите же вы в маске и шутовском костюме.

      – Совершенно верно, – прошептал раненый. – Я рыскаю со шпагой по улицам Сент-Джайлса. Стал бы я делать это, если бы боялся смерти?

      – Возможно. Некоторые, страшась смерти, словно специально затевают с нею игры, рискуя жизнью. – Она провела рукой вверх по бедру, остановившись в опасной близости от одеяла, прикрывающего его гениталии.

      Он не пошевелился, но она поняла, что все его внимание сосредоточено на ней.

      – Только дураки насмехаются над смертью.

      – В самом деле? – Она продвинула тряпку под одеяло. Там образовался холмик. Она выпрямилась и, опустив тряпку в воду, прополоскала ее. – Но это может быть так забавно.

      Она поднесла руку, чтобы протереть тряпкой низ живота.

      Он схватил ее за запястье.

      – Думаю, вы играете в другую игру: вы предпочитаете дразнить. – Шепот его прозвучал прерывисто.

      Изабель оглядела вздыбившееся одеяло.

      – Пожалуй, вы правы. – Взгляд ее метнулся к его лицу, брови вопросительно приподняты. – А эта игра вам нравится?

      – А это имеет значение? – Его рот цинично скривился.

      Она вскинула брови.

      – Конечно. Зачем дразнить незаинтересованного мужчину?

      – А просто ради забавы?

      Она заморгала от обиды.

      – Вы меня оскорбляете.

      Он напряг руку и без усилий потянул ее к себе, так что она была вынуждена наклониться над ним, своим корсажем почти касаясь его голой груди. Так близко, что смогла разглядеть янтарную кайму вокруг более темных радужек и зрачки, расширенные от боли.

      – Если